Роскошный «Беладжио»… Сверкающий хрусталем и фигурным цветным стеклом «Кристалл»… Античный «Цезарь»… Они переходили из отеля в отель, порой ненадолго оказываясь на многолюдной, несмотря на поздний час, Стрип. В пестрой толпе выделялись одетые в красные футболки латиносы, раздающие визитки проституток. Они тасовали их, как карты, и вдруг, характерно щелкнув по руке колодой, пытались всучить карточку проходящему мужчине. Надя заинтересовалась, что они рекламируют, но он не стал объяснять, буркнул только: «Развлечение для взрослых». Она пожала голыми плечами, мол, не хочешь говорить, и не надо. Дэн задержал взгляд на ее ключицах и тонких лямках сарафана. Было заметно, что под ним нет ничего, кроме трусиков, и он подозревал, что это стринги. Воображение дорисовало остальное… Внезапно захотелось взять ее за руку и вернуться в номер, но вместо этого Надя сама потянула его туда, где толпа ожидала начала феерии поющих фонтанов.

Затем они опять переходили из отеля в отель; вместе с толпой посмотрели водное шоу с пиратами и амазонками, и наконец приземлились поужинать в ресторанчике, где артисты-бармены жонглировали горящими бутылками. Надя потихоньку пила белое вино, он дважды заказал себе виски. В номер они вернулись в пятом часу утра и буквально рухнули каждый на свою кровать. Перед тем как окончательно отключиться, Дэн подумал, что завтра они не станут гулять так долго. Вспомнилось, как в первое утро он увидел ее обнаженную грудь… Завтра. Сегодня он ни на что не способен.

Но и назавтра ничего не вышло. Они проснулись около полудня и вскоре опять отправились гулять по Лас-Вегасу. Гвоздем программы этого дня был отель «Венеция», с фасадом, напоминающим площадь Святого Марка. Внутри роскошные интерьеры, от Ренесанса до барокко: мрамор, золото, искусно расписанные стены и потолки, и тянущийся по всему отелю «Гранд-канал»…

Наняв гондолу, они поплыли вдоль выстроившихся по берегам домов со стрельчатыми окнами, балкончиками и аркадами, за которыми сверкали витрины бутиков. В одном из них Наде приглянулась золоченая кукла в пышном платье и венецианской маске, и Дэн, приказав гондольеру остановиться, купил ей игрушку. Она отнекивалась, говорила, что и у самой деньги есть, но он настоял.

После водной прогулки устроились в ресторане на небольшой площади, с трех сторон окруженной каналами. Едва они уселись, как «небеса» на потолке вдруг начали темнеть. На площади зажглись фонари и вскоре наступила «ночь».

«На часах всего четыре! Нет, ну как они это устраивают?» – поражалась Надя, задирая голову к усыпанному звездами куполу, будто надеясь разглядеть изнанку небесной механики. Дэн примерно представлял, как, но объяснять не стал: пусть чудо останется чудом.

После легкого обеда Наде захотелось поиграть, и они пару часов провели в зале с автоматами. Удача то улыбалась им, то опять отворачивалась…

– Минус четыре сотни, – сокрушенно констатировала Надя, когда они покинули отель. – В следующий раз играем на мои, а то нечестно получается.

– Брось. Здесь редко кто выигрывает, это такой большой лохотон. Очень красивый и потому заманчивый лохотрон, – повторил он, оглядывая улицу, и тут заметил, что, раскинув руки, к ним несется толстощекий лысоватый мужчина с пивным брюшком.

– Дэн, дружище, это ты, или я сплю? – воскликнул тот по-немецки, схватив Дэна за руку, и тут же крепко обнял.

От некогда поджарой фигуры Клауса Брауна ничего не осталось, вместо пышной шевелюры – венчик коротко подстриженных волос. Только широкая откровенная улыбка и хитроватые голубые глаза остались прежними. Закончив тискать Дэна, Клаус представил свою спутницу:

– Это Хельга, моя жена. Сыну уже шесть – мы решили оставить его на тещу и отправиться за океан, подрастрясти жирок и денежки!

Говоря про жирок, Клаус хлопнул себя по пузу. Его жена, коротко стриженная блондинка лет тридцати пяти, рассмеялась: она излишним весом не страдала. Хельга протянула руку Дэну, затем Наде. Дэн поторопился представить по-немецки:

– Надя, она из России, учится в Стэнфордском университете. Это в Пало-Альто, неподалеку от Сан-Франциско, я теперь там живу.

– А я думал, ты в Нью-Йорке! Мы отсюда собираемся лететь в Нью-Йорк. Хотел перед поездкой поискать тебя в Facebook, да как-то руки не дошли…

Надя переводила глаза с одного на другого, явно ничего не понимая.

– Это Клаус, мой немецкий друг.

Он кое-что рассказывал ей о своей жизни в Германии, и о дружбе с заводным Клаусом тоже.

Дальше отправились вчетвером. Хельга прилично говорила по-английски и расспрашивала Надю об учебе в Америке, пока старые друзья наперебой болтали по-немецки. Им было что вспомнить…

Немцы хотели посмотреть «Луксор» с огромным сфинксом на въезде. Чтобы добраться до него пешком, пришлось посетить «Экскалибур», «Нью-Йорк» и «Мандалей-Бэй» – иначе никак! Наконец усталые, буквально без ног, они приземлись в баре, чтобы выпить за неожиданную и счастливую встречу.

– Это надо же, столкнуться на другом конце света с лучшим другом молодости! – все повторял Клаус, тыкая Дена кулаком в плечо.

Дэн пересматривал фотографии из Лас-Вегаса.

… Их шикарный номер с видом на Стрип – снимок получился немного смазанным из-за мелькающей рекламы; ночной город с высоты Эйфелевой башни; Надя, устроившаяся в огромной красной туфле – кажется, это холл «Кристалла»; фонтаны перед Белладжио… А вот и Клаус со своей Хельгой. Они распрощались около четырех, Надя уже клевала носом, да и ему необходимо было поспать – в одиннадцать утра следовало освободить номер.

… Дезерт-Спрингс. Милый городок в Юте, на подступах к горам. На фото просторные, очень аккуратные дома. Здесь в основном живут белые, изредка – индейцы. Почти возле каждого дома понаставлены металлические конструкции-мобили, не то дань абстракционистской скульптуре, не то просто мода. Сувенирные лавки в этом городке прямо как музеи.

После короткой ночи и нескольких часов за рулем он жутко устал, а Надя все таскала его из одной лавки в другую, спрашивала совета: купить маме лампу-сову из местного камня, коврик в индейском стиле или колье из самоцветов.

Она радовалась разнообразию, как ребенок, а он мечтал выпить. Хотелось расслабиться самому и, если быть честным до конца, немножко подпоить Надю. Прогнать свою непонятную скованность и дать понять, что хочет ее. Если она согласится, то воспримет это как необременительный секс, развлечение в совместной поездке? А если не так? Вдруг она отнесется к его предложению чересчур серьезно? Она ведь слишком молода, чуть старше, чем была Иришка…

Когда Ира во второй раз пришла к нему, за окном сгущались ранние зимние сумерки. В комнате застыл полумрак, разбавленный светом уличных фонарей и всполохами фар редких автомобилей, а они целовались на диване. Ощущая, что больше не может терпеть, Денис оторвался Ириных губ и прошептал: «Я люблю тебя». Она вскинула на него счастливые глаза, припухшие от поцелуев губы улыбнулись в ответ: «И я тебя…»