Теперь Березовский с Абрамовичем могли принять на себяруководство «Сибнефтью» без особого сопротивления. Оставался лишь техническийвопрос – как заполучить акции нового нефтяного гиганта. Вскоре способ нашелся:постыдная псевдоприватизация в виде залоговых аукционов.

Идею проведения залоговых аукционов впервые упомянул вразговоре со мной в 1994 году американец Борис Йордан, специалист поинвестициям, в то время возглавлявший российский акционерный отдел в «СS FirstBoston»; Йордан полагал, что российскому правительству следует организоватьгигантскую сделку «долги в обмен на акции». В начале 1995 года он ушел из банкаи основал расположенную в России компанию «Ренессанс Капитал»; его партнеромстал банкир Владимир Потанин. Вместе они разработали план обмена долговправительства на акции. По этому плану ведущие российские банки давали остронуждавшемуся в деньгах правительству 2 миллиарда долларов под залог крупныхпакетов акций лучших промышленных предприятий страны. Акции оставались всобственности банков до проведения на этих предприятиях приватизации во второмраунде аукционов в 1997 году.

Ведущие российские банки были готовы участвовать встроительстве промышленной империи. «В России нет спокойной жизни, еслиполучаешь приличные доходы от торговли, – сказал мне глава Банка „Менатеп“Михаил Ходорковский. – Никто этого не понимает. У вас не будет ни минутыпокоя. На вас будут наезжать рэкетиры, вас будут дергать государственныеорганы. Вас перестанут уважать даже ваши родители».

Настоящая причина была куда более прозаической. Обслуживаясчета крупнейших российских экспортеров – основная доля в которых все ещепринадлежала государству, – банки вроде «Менатепа» сколотили огромныесостояния, и им требовались гарантии того, что деньги этих компаний будут идальше поступать на их счета. И банки решили пустить деньги, заработанные наобслуживании счетов крупнейших экспортеров, на покупку их же акций. (Второйэтап приватизации по модели Березовского.) Однако новые российские банкиры былине в состоянии много заплатить. Всего за несколько лет они сделали миллиардыдолларов, но большую часть этих денег истратили на мраморную отделку офисов,«мерседесы», особняки в Москве и виллы за границей.

Никто не умел так ловко прибирать к рукам крупные компании,как Березовский, – почти даром. Магнат вложил всего несколько миллионовдолларов и получил контрольный пакет акций «АвтоВАЗа»; он заплатил всего 320тысяч долларов за контрольный пакет на ОРТ; он не заплатил ни копейки законтроль над «Аэрофлотом». За контрольный пакет акций «Сибнефти» надо быловыложить приличные деньги, но не таков Березовский – он хотел заплатить лишькрошечную часть рыночной стоимости.

Именно на этой основе – взять под контроль крупнейшихроссийских экспортеров и при этом ничего не заплатить за их акции – иродилась идея залоговых аукционов. Честь обратиться с этим предложением кправительству предоставили Владимиру Потанину.

Тридцатишестилетний Потанин был одним из «золотых мальчиков»советского истэблишмента. Умный, энергичный и деловой. С хорошими связями. Егоотец работал в Министерстве внешнеэкономических связей. Потанин вступил вкомсомол, учился в престижном институте, в двадцать шесть лет вступил в партиюи начал работать в министерстве своего отца. После падения Берлинской стеныПотанин с сослуживцами из министерства основал международную торговую компанию«Интеррос» – конкурента старым государственным торговым монополиям. Приподдержке высоких должностных лиц из Министерства внешней торговли и ЦК партииего компания быстро получила лицензии на внешнеторговую деятельность, появилиськлиенты из числа крупнейших экспортеров.

После прихода Ельцина к власти Потанин начал заниматьсябанковским делом. Он основал два банка – МФК и «Онэксим-банк» – на руинахглавных внешнеторговых банков СССР. Лучшие клиенты этих обанкротившихсяучреждений – более сорока крупнейших российских экспортеров – перевели своисчета в новые банки, оставив внешнеторговые долги российскому правительству. Ужечерез несколько лет после основания «Онэксим-банк» и МФК занимали третье ичетвертое места соответственно в рейтинге российских банков, имея филиалы вШвейцарии, на Кипре и Карибских островах.

Даже такое современное финансовое учреждение, как«Онэксим-банк», несло на себе отпечаток примитивизма российской банковскойсистемы. Мне это бросилось в глаза, когда я пришел на встречу с Потаниным вофис «Онэксим-банка» – огромное, уродливое современное здание. Сначала пришлосьпредъявить вооруженной до зубов охране приглашение; затем мой портфельпропустили через рентгеновскую машину, а меня попросили пройти черезметаллодетектор. Преодолев последний барьер – изготовленные в Италии двери изтолстого гранатонепробиваемого стекла – я, наконец, оказался в холле. К чемутакие меры безопасности? «Из-за бандитов, – объяснил Потанин, когда яподнялся к нему наверх. – У правительства нет сил, чтобы защитить нас. Вотмы сами себя и защищаем. Самые талантливые государственные служащие, включаятех, кто работал в спецслужбах, перешли в частные структуры».

Среди клиентов «Онэксим-банка» были предприятия,производившие стратегически важные экспортные товары – нефть, бриллианты,драгоценные металлы и оружие, – это доказывало его привилегированныйстатус. Потанин не участвовал в политических интригах, никогда публично некритиковал членов правительства. В отличие от Березовского Потанин оченьсдержанно высказывался по поводу своих замыслов. «Я никогда не считал, чтовлияние банкиров на власть является решающим, и я никогда не считал, что властьдолжна обслуживать бизнес», – сказал он мне.

Но идея кредитов под залог акций как раз и означала то, чтоправительство шло в услужение нескольким избранным банкам. Другие крупнейшиероссийские банки с радостью подписались под идеей Потанина. Наиболеекрасноречивый и представительный из банкиров, Потанин представил план назаседании Кабинета министров в марте 1995 года; его сопровождали МихаилХодорков­ский из «Менатепа» и Александр Смоленский из «Столичного банкасбережений». Потанин выступал один. Кабинет министров под руководством АнатолияЧубайса и премьер-министра Черномырдина план принял.

Тут же последовала драка между ведущими банками за праводать правительству кредит в обмен на акции лучших предприятий. ПолковникВалерий Стрелецкий, возглавлявший отдел СБП по борьбе с коррупцией идолжностными преступлениями в правительстве, выяснил, как отбирались победителизалоговых аукционов.

«Отбор шел летом и осенью 1995 года на многочисленныхвстречах полудюжины ведущих бизнесменов (Березовский, Смоленский, Ходорковский,Потанин и другие) с государственными чиновниками, – говорит он. – Онине всегда встречались в полном составе. Иногда собирались отдельными группами,обсуждали проблемы, приходили к соглашению. Если договориться не удавалось,каждый шел своим путем, действуя через знакомых в гос­аппарате. Затем опятьвстречались все вместе. Таким путем шло разделение сфер влияния». В результатеожесточенного торга, предшествовавшего аукциону, несколько ведущих российскихкоммерческих банков выпали из узкого круга привилегированных участников –Владимир Гусинский («Мост-банк»), Владимир Виноградов («Инкомбанк»), Петр Авен(«Альфа-банк»), Виталий Малкин («Российский кредит»).