Каждый год в конце января богатые и влиятельные люди совсего света съезжаются в Давос, эксклюзивный горнолыжный курорт в Швейцарии.Это событие называют Всемирным экономическим форумом.

Когда в начале 1996 года Борис Березовский приехал в Давос,предстоящие президентские выборы в России находились в центре внимания.Положение Бориса Ельцина было весьма сложным: до выборов оставалось всего шестьмесяцев, а по результатам социологических опросов лидер коммунистов ГеннадийЗюганов опережал других кандидатов с большим отрывом. Опросы показывали, что зашестидесятипятилетнего Ельцина готовы отдать свои голоса от пяти до восьмипроцентов опрошенных. В списке претендентов на президентский пост он занималчетвертое или пятое место. На парламентских выборах в декабре прошлого годароссийские избиратели решительно выступили против его политики; коммунисты и партияЖириновского получили две трети мест в нижней палате парламента. НаканунеНового года у Ельцина случился инфаркт, и его отправили на лечение в санаторий«Барвиха».

Создавалось впечатление, что деловая и политическая элита вовсем мире поставила на нем крест – шансы Ельцина на переизбрание былиминимальны. Между тем Геннадий Зюганов своими умеренными взглядами произвел наЗапад положительное впечатление – когда коммунисты придут к власти, никакойреволюции на большевистский манер не будет, заявил он. «Я помню прекрасно,какое было отношение деловых кругов Запада к Зюганову в Давосе, – говорилБерезовский. – Я помню, как энергично велись переговоры с Зюгановым овозможном партнерстве и прочее, прочее. Но у нас (российских олигархов)альтернатив не было – мы не могли вести разговоры с Зюгановым о партнерстве».

В российскую делегацию в Давосе входили такие политики, какАнатолий Чубайс и Юрий Лужков, предприниматели Владимир Гусинский, ВладимирВиноградов и Михаил Ходорковский. Березовский понимал, что ведущим российскимбизнесменам необходимо объединиться вокруг Ельцина, несмотря на разногласия.Первым делом он решил наладить отношения со своим главным противником –Владимиром Гусинским. Их встреча состоялась; они договорились забыть, каквыразился Березовский, о своей «жестокой конкуренции» и создать объединенныйфронт против коммунистов.

«Не могу сказать, что сегодня у нас с Борисом Абрамовичемлюбовь и дружба, – сказал Гусинский в интервью российской газете парумесяцев спустя. – Просто в какой-то момент понимаешь, что, продолжаядраться, ты наносишь ущерб не только противнику, но и себе. У меня нет шансоводержать верх над Березовским, как и у него нет шансов одержать верх надо мной.Поэтому нам нужно было когда-то сесть и договориться».

Когда Гусинского спросили о новой единой цели, возникшей уроссийских олигархов после Давоса, он ответил: «Я бы не стал говорить обанковской корпоративности. Такого не бывает. Возможно только временноеобъединение интересов. У каждого финансового института нет ни друзей, ни врагов– есть временные союзники и временные конкуренты. Проходит время, и всеменяется».

Но чтобы обеспечить Ельцину необходимую поддержку дома,объединения банкиров в Давосе было мало. Некоторые олигархи – например,Владимир Потанин, глава «Онэксимбанка» – туда даже не поехали. Несмотря на весьсвой дар убеждения, Березовскому не удалось уговорить влиятельных российскихпромышленников, в частности главу «Газпрома» Рема Вяхирева, и главныхнефтедобытчиков, что объединить их должен именно он. Тогда Березовскийобратился к Анатолию Чубайсу. Будучи архитектором приватизации в России, Чубайспрактически каждому из новой элиты хоть что-то дал. Он больше всех подходил нароль руководителя предвыборной кампании Ельцина. Он всегда был прекраснымадминистратором – хладнокровным, трезвомыслящим и решительным. Он хранилверность олигархам, пользовался поддержкой на Западе. И руководителитранснациональных корпораций, и правительственные чиновники на Западе считалиЧубайса своим человеком в России.

«(Чубайс) тогда был практически не у дел, – рассказывалБерезовский газете „Коммерсант“. – Я встретился с Чубайсом с глазу наглаз. Я тогда предложил ему попытаться создать некую группу из нас, объединитьнас, имею в виду финансовую элиту. Мы все ему доверяли. Мы точно знали, что совсеми нами у него были абсолютно формальные отношения, когда он был нагосударственной службе. Наверное, это было главным – мы не сомневались в егопорядочности».

После жесткой критики залоговых аукционов, как подтасованнойприватизации, президент Ельцин был вынужден отправить Чубайса в отставку споста первого заместителя премьер-министра в середине января. Со своей стороныолигархи щедро профинансировали вновь созданную некоммерческую организацию,которую Чубайс возглавил после ухода из правительства. «Столичный банксбережений», совместно контролируемый Березовским и Александром Смоленским,предоставил этой благотворительной организации беспроцентный кредит в 3миллиона долларов. Деньги вложили в государственные облигации ГКО, годовойдоход в долларах составлял около ста процентов. Позже Генпрокуратура займетсярасследованием нецелевого использования финансов в благотворительнойорганизации Чубайса. (Через девять месяцев расследование было прекращено.) Такили иначе, проработав в частном секторе в 1996 году всего шесть месяцев, вналоговой декларации Чубайс указал налогооблагаемый доход в 300 тысяч долларовот «лекций» и «консультаций».

Для элиты новых русских Чубайс был чудотворцем – ведь имудалось фантастически разбогатеть именно благодаря ему. Но Березовский сохранилна диво презрительное отношение к строителю российского капитализма. «Чубайсхорошо исполняет задания, которые дает ему хозяин, – говорил позднееБерезовский. – В свое время (начало 1996 года) он был нанят на работу теми,кого потом стали называть „семибанкирщиной“ (Березовский, Потанин и другиеолигархи). Это факт. Он был наемным служащим с очень хорошей зарплатой. И онадекватно этой зарплате справился с задачами, которые перед ним поставили этиконкретные люди. А задача была простая: нам нужно было выиграть президентскиевыборы».

Березовский и его сообщники вернулись в Москву и плотнозанялись предвыборной кампанией. Генерал Коржаков говорит, что был пораженновой стратегией и особенно новым союзом между Березовским и Гусинским. «Когда(Березовский) вернулся в Москву, он прибежал ко мне в Кремль и сказал, что ненадо никого убивать, а лучше всем вместе дружить, – вспоминаетКоржаков. – Я удивился. „Как же ты можешь сегодня просить убить человека,а завтра дружить с ним?“

К компании «Березовский–Гусинский–Чубайс» присоединилисьостальные олигархи. Из государственных чиновников к ним примкнул верный союзникБерезовского Валентин Юмашев и давний коллега Ельцина Виктор Илюшин. Оставалосьтолько убедить Ельцина.

Пятнадцатого февраля Ельцин отправился в свой роднойСвердловск, чтобы заявить об участии в президентских выборах на второй срок.День выдался холодный; президент еще не оправился после недавно перенесенногоинфаркта. Его голос был хриплым и слабым, вероятно, из-за гриппа. Шансов напобеду Ельцина в выборах было мало. Россияне устали от коррупции,некомпетентности и нищеты. Правда, Ельцин всегда был особенно силен, когда егозагоняли в угол, но, чтобы выиграть июньские выборы, от него требовалось нечтонемыслимое.