Убрав последствия ритуала, я побежала в спальню приводить себя в порядок. Сходила в душ, и, вымыв голову, что пропахла жжеными свечами, я заколола волосы шпилькой. Переоделась в красивое, алое платье, расшитое золотыми нитями. А в груди больно защемило. Это я, что сейчас, для Агросса прихорашиваюсь? Нет! Это все конспирация! Если играть, то до последнего, не до Шопена конечно, но и до Мендельсона докатиться я не собираюсь!

Странные были ощущения. А может они были не моими во все? Что если Агросс полюбит меня? Вот только от таких мыслей мурашек становилось только больше. И слова Теона выбивали из колеи. Узнав весь этот ужас, как вести себя спокойно не подав виду?

Пройдя в большой зал, я увидела стол, полностью покрытый всякими яствами. В животе тут же квакнуло, и я покраснела в цвет платья. Агросс сидел во главе стола на пару с черным напитком. Смотрел на меня, словно оценивал, но я не стремилась подходить. Стояла в ожидании приглашения.

Он неторопливо встал и махнул головой на стул, что отодвинул. И я молча прошла и села. Уверенность, что якобы меня сопровождала до самого зала, куда-то ретировалась, оставляя меня наедине с дрожащими коленками и не менее дрожащими руками, которые я прятала под стол. Темный вел себя настолько спокойно и так неторопливо, что мне казалось, я вижу все в замедленной съемке. Желудок продолжал сжиматься от спазма, и я уже не понимала, от голода это или от волнения, или же страх тому причина? Чего я боюсь, я до сих пор не полностью понимала. Хотя, скорее того, что сейчас происходит там, за океаном. Люди умирают, а я сижу в роскошном замке, как у Христа за пазухой.

Темный подвинул бокал, наполненный черным напитком, и смерил меня заинтересованным взглядом.

— Как день прошел? — нарушила я молчание, закатывая глаза на… О! Какой прекрасный торшер, стоит неподалеку. Такой изысканный и такой же красный, как и большинство предметов в замке… Что там еще есть? Картина, кхм, с обнаженными женщинами. Ну что ж, бодипозитив, как эпоха Ренессанса. Все в стиле Агросса.

— Ешь, — сказал еле слышно и подвинул мне тарелку с едой.

Взглянув на рыбу меня начало мутить. И было так обидно и горько, что хотелось плакать. Она смотрела на меня так безжизненно, что я поперхнулась и всхлипнула, тут же вытирая выступившие слезы алой салфеткой. Представила то, что сейчас происходит в мире. Голод тут же пропал и уступил место тошноте.

— Если не нравится рыба, можешь съесть что-то другое.

— С чего вдруг такая забота?

— С чего-то же надо начинать. Вчера ты поцеловала меня, сегодня я пригласил тебя на ужин. Сегодня ты поцелуешь меня снова, — в его голосе было сплошное принуждение, и я непроизвольно скривилась, но я уже решила, если играть, то до последнего. — И завтра я выведу тебя в парк.

— Я для тебя собачка какая-то? — бросила на него злой прищур. — Поощрять меня за поцелуи выгуливанием по парку?

— Кака же ты дерзкая, — выдохнул, глядя в бокал. — Ты же сама просила сменить обстановку.

— Ты просил поцелуй, а не целовать тебя каждый раз, когда вздумается! — он поднял на меня тяжелый, мрачный взгляд, а я попыталась подавить нарастающее волнение и очередной подкат тошноты.

— Чего ты боишься, Таира? — я напряглась, сжимая ножку бокала. — Мне нравятся твои попытки побороть свой страх, — усмехнулся он.

Его голос казался сейчас таким бархатным и приятным, что я начала пьянеть, словно от вина, которого, кстати, не сделала даже глоток. Голос, словно чистая мелодия, проникал в меня. Он всегда был таким приятным? Нет! Что это я? Это явно очередные чары! Но напряжение с тела вдруг сошло, и какое-то необыкновенное спокойствие окутало, как теплое покрывало. Ну, что же вы молчите? Скажите что-нибудь еще… пожалуйста…магистр Азэрай.

Я поняла, что неотрывно смотрю в его глаза, подперев щеку рукой. Любуюсь в них своим же отражением. И вижу там какой-то смертельно-бледный вид.

— Я не сделаю ничего, пока ты сама не захочешь, — он притянул мою руку и коснулся холодными губами моих пальчиков. — Ты сама позволяешь себя принуждать, но если я этого не сделаю, стол будет дрожать от страха вместе с тобой. Неужели я так противен тебе и ненавистен? Никто в мире не испытывает рядом со мной такого сильного страха, который испытываешь ты. И ты же при этом единственная, кто меня так неистово и прямолинейно презирает.

— Может ли в глубине похоти и разврата спрятаться любовь? — спросила, все также смотря в его глаза. Он опустил мою руку и снова помрачнел, словно любовь, нечто ядовитое для него.

— Без любви жить легче, — выдохнул он.

— Но без нее нет смысла.

После ужина он все же повел меня на прогулку в сад, не дожидаясь поцелуя. Казалось, что он хочет сделать мне приятное, при этом остается отстраненным, словно боится показаться уязвимым передо мной. Когда двери распахнулись, поток лесного аромата коснулся носа. Я встала у дверей, боясь сделать шаг, боясь потерять это мгновение. Прикрыв глаза, я ощущала запах каждой травинки и каждого листочка, что трепыхался на ветке. И теперь я очень боялась открыть глаза и увидеть, что всего этого нет.

Свобода, самое ценное, что может у нас быть. И ничто на свете ее не заменит. Но я не ощущала стихию земли. Ее здесь нет. Как в лесу Алкина, недалеко от белой пещеры. И как в темном лесу Алавера.

— Будешь стоять тут? — Темный вывел меня из мыслей, и я сделала шаг, беря его под локоть.

Он оценил. Я заметила, как уголки его губ дрогнули.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ничего не бояться. Играть… Твердила себе улыбаясь, глядя ему в глаза.

Теплый ветер ненавязчиво касался плеч и путался в волосах, оставляя свежий аромат, а над головой раскинулось темно-синее небо, усыпанное миллиардами ярких звезд. Мне казалось, они осуждают меня. Я сама себя осуждала в глубине души, но я должна что-то делать. Я должна действовать. И это всего лишь ужин…всего лишь прогулка. Видимо, я не та принцесса, которая должна покорно ждать, когда принц спасет от злого дракона. Похоже, в этой сказке у принцессы другая роль. Похоже… мне предстоит спасать и принца, и народ и все королевство…

Агросс остановился у пруда. Вокруг мелькали светлячки… те самые, которые появляются в самые жаркие дни лета. Предвестники счастья, если коснутся тебя и продолжат сиять, а если же потухнут, то жди беды.

Медленно плывя по воздуху, они собирались около нас, от