Наташа

— Так нечестно! Вы вдвоём на одного! Ты его подговорил!

Задыхаясь от смеха, пытаюсь вырваться из рук Динара, но он крепко держит, пока Тимур щекочет меня маленькими пальчиками. Я не могу больше смеяться, вся взмокла и часто дышу. Они задумали довести меня до сердечного приступа? Не помню, когда так хохотала в последний раз. В детстве, наверное.

— Прошу, хватит... Больше не могу, — молю со слезами на глазах и дрожу от смеха.

— Всё, Тимур. Мама сдаётся, — Динар отпускает меня и тоже смеётся. — Сдаётся же?

Я киваю и Асадов, сжалившись, целует меня в правую руку чуть повыше повязки.

— Точно сдаётся? — Он смотрит в глаза таким взглядом, что я покрываюсь мурашками с ног до головы.

Мне кажется, или он вкладывает двойной смысл в это «сдаётся»? Я и так прошлой ночью сдалась. Несколько раз! Ему мало?

— Да-а, — протяжно выдыхаю я, и его губы ловят мои в плен.

— Красивая, — шепчет Динар. — Глаз не оторвать, какая ты красивая.

Тимур тут же вклинивается между нами и обнимает меня двумя руками за шею, отталкивая Динара. Волчонком смотрит на отца и больше не улыбается.

— Моя мама!

Ревнует? Что-то новенькое.

— А как тебе такой соперник, Динар? — улыбаюсь я.

Дыхание постепенно приходит в норму, но снова сбивается, когда я слышу:

— Он не соперник, а союзник. Это разные понятия. — Динар с удовольствием наблюдает, как мы обнимаемся с сыном. — Твоя мама, Тимур, — быстро подмигивает ему. — Наташ, может, сходим в парк, а потом доедем до моего дома? Мне нужно кое-какие вещи забрать и бумаги Паше передать, — предлагает спустя короткую паузу.

— Да, я хочу погулять в парке. А ты Тимур?

Сын оттаивает и улыбается. Асадов протягивает к нему руки и поднимает с дивана. Сажает себе на плечи, и тот снова довольно хохочет.

— Попрошу твоего лечащего врача, чтобы ещё подержал тебя на больничном, — серьёзно говорит Динар.

— Зачем?

— Не хочу, чтобы вы улетали. Мне придётся часто мотаться какое-то время по городам, нужно утрясти формальности и кое-какие дела по работе.

— Ну ничего страшного, — пожимаю плечами и поправляю сползающую простыню.

Удивительно, что она не слетела после недавней атаки двух мужчин, едва не защекотавших меня до смерти.

— Мне тоже нужно выходить на работу. Не могу же я всё время быть в отпуске или на больничном.

— Я не об этом, Наташа. Работай, если тебе хочется. Я о том, что не хочу расставаться с вами. Как я понял, путешественники из вас так себе, да?

— Да, Тимур плохо переносит дорогу.

Может быть, как подрастёт, станет получше, но пока об этом не идёт речи. Зачем мучить ребёнка?

— Хорошо, что-нибудь придумаю. Тогда завтракаем и выдвигаемся в город.

— Мам, я не хочу кушать, я хочу мороженое, — хнычет Тимур. — И в парк!

Динар снимает сына со своих плеч и чмокает его в пухлую щёчку.

— Мороженое будет после каши, — строго говорю я, на что Тимур хмурит красивое личико, и они идут с Динаром на кухню.

Я смотрю им вслед. Даже не верится, что это всё моё. Что у нас с Асадовым общий ребёнок и мои чувства взаимны.

— Динар, — окликаю, вспоминая, что моя майка осталась на кухне и, возможно, лежит сейчас на столе. — Моя одежда...

— Её остатки давно в мусорке. Мы сами справимся. Ни о чём не переживай. Иди собирайся и спускайся на завтрак. — Он переводит взгляд на Тимура: — Мама у нас, кстати, тоже не получит никаких вкусняшек, пока кашу не съест. Да, Тимур?

Тот довольно кивает в ответ.

Хочется швырнуть в Динара подушкой, но они скрываются из гостиной.

Через десять минут я чувствую, как по дому разносится запах свежеприготовленного кофе. Спускаюсь вниз и замираю в дверном проёме, наблюдая, как Тимур сидит в стульчике и грызёт яблоко, пока Динар варит ему кашу.

— У нас запасы еды заканчиваются, — сообщает Динар, заметив меня. — Напиши список, что необходимо купить, я Степана попрошу съездить в супермаркет, пока мы в городе будем. И ключ мне дай. Дубликат закажу. Как уедете, загоню рабочих сделать косметический ремонт на втором этаже и поменять окна.

— Мне вчера Градский звонил.

Я подхожу ближе, разглядывая спину Динара. До сих пор непривычно видеть его на своей кухне. Тем более готовящим завтрак для нашего сына.

— Зачем? Что он хотел? — невозмутимо спрашивает он, помешивая кашу ложкой. Затем откладывает её в сторону и сосредоточивает внимание на мне.

— Спросил, когда возвращаюсь. Я сказала, что на следующей неделе. И ещё мне нужно Свету навестить перед отлётом.

— На какое число будешь брать билеты?

— Если ты с нами полетишь, то обозначь сроки, чтобы я могла с датой определиться. Если нет, то в конце недели.

— Хорошо. Поговорю с твоим врачом завтра, а сейчас перекусим и позвоню Паше. Узнаю, сможет ли он вместо меня решить дела в Австрии. С вами хочу полететь. Мне гостиницу снимать, или домой пустишь ночевать? — Динар выжидающе смотрит на меня.

— У меня большая двуспальная кровать, но...

— Всё. Этого достаточно. Можешь не продолжать, — перебивает он.

— …но ты будешь спать на диване в гостиной, — заканчиваю я. — Комнаты всего две. Спальня — наша с Тимуром. Мы привыкли спать одни. Всё же три года — немаленький срок... — намеренно вывожу его на эмоции, зная, что можно забыть о раздельном проживании и сне. Динар такого не допустит.

— Ничего, обратно привыкнешь. И быстрее, чем тебе кажется, — кривит он губы в едва заметной усмешке.

— Каша.

— Что? — Динар непонимающе хмурит брови.

— У тебя каша уходит.

— Чёрт!

Динар отворачивается к плите, а я подхожу к нему сзади. Обнимаю и прижимаюсь всем телом. Он напрягается и замирает. Так хочется признаться ему, что люблю, но молчу. Вдыхаю его запах и наслаждаюсь тем, что он находится рядом. Асадов выключает газ и поворачивается ко мне. Наклоняет голову и смотрит в глаза, а потом берёт мою руку и кладёт себе на грудь, сильно сжимает. В уголках моих глаз собираются слёзы, потому что его сердце отбивает бешеный ритм. И выглядит Динар в этот момент завораживающе.

— Я, кажется, не говорил тебе, да? — шёпотом спрашивает он.

— О чём?

— Что ты копия брата.

— Что ты имеешь в виду?

— Что вам от отца досталась одна замечательная черта характера: вы с Максом однолюбы. В принципе, у Даяна, с его взглядами на жизнь и подходом к воспитанию, и не могло быть других детей.