– Аркадий Александрович, я с утра вас в офисе жду, – услышал он обиженный голос Ирины, как только поднес трубку к уху. – Попросили меня пораньше приехать, я явилась, а вас нет. Я тут, можно сказать, от любопытства уже практически скончалась!

– Ирочка, ну прости меня, проспал. Всю ночь глаз не сомкнул, под утро только уснул, – попытался оправдаться Аркадий.

– Очень за вас рада, – хихикнула Ира на другом конце провода. – Приезжайте скорее.

– Скоро буду, – пообещал Арестов, отсоединился и задумался.

Ирина, определенно, хихикала не просто так. Услышав женский голос, она незамедлительно сделала вывод, что не спал он всю ночь потому, что провел ее с женщиной. Разубеждать он Иру не будет, не объяснять же ей, что всю ночь он провел в постели вместе с огромным волосатым мужиком по имени Вячеслав, который храпел так громко, что уснуть удалось только около семи утра, как раз за десять минут до звонка будильника. Арестов с ненавистью посмотрел на Симбирцева, который продолжал спать сном младенца и не реагировал ни на какие раздражители, и ткнул его кулаком в бок.

– Вставай, скотина, пошли кофе пить, – но Симбирцев громко чмокнул губами, перевернулся на другой бок и захрапел еще громче.

Арестов вскочил с кровати, оделся и вылетел из комнаты. Нервная система, расшатанная за ночь, была больше не в состоянии выносить громогласные раскаты и присвистывание, которые мощным потоком извергались из Славкиной груди.

Анна сидела на кухне и пила кофе. На столе стояла шипящая сковородка с яичницей, тарелки и блюдо с бутербродами. Аркадий присел на стул, налил себе кофе и заметил, что рядом с Анной на столе лежит фото, которое он без спроса утянул из ее семейного альбома.

– Я стала чистить вашу куртку, и из кармана выпала эта фотография, – тихо сказала девушка и внимательно посмотрела ему в глаза. – Вы ее из нашего альбома взяли, да?

– Простите меня, – сконфуженно сказал Аркадий, и краска залила его лицо. – Я кормил вашу собаку и… там был альбом. Я…

– Я сама обожаю смотреть чужие фотографии. Не волнуйтесь, я на вас не сержусь. Ваш альбом я тоже просмотрела без разрешения. У вас мама очень привлекательная женщина, и вы похожи на нее, такой же красивый, – сказала Анна и тоже покраснела.

– Она умерла, – смущенно откашлявшись после ее откровенного признания, сказал Арестов и осушил одним громадным глотком полную чашку горячего кофе.

– Простите, я не знала, – извинилась Анна. – Зачем вам фото Лизы?

Ответить на вопрос он не успел: кухня наполнилась шумом, потому что наконец-то проснулся Вячеслав, который просто не мог, учитывая его габариты, передвигаться, не задев что-либо на своем пути.

– Почему не разбудили, хотели без меня все сожрать! – заорал он, как только приземлил свой внушительный зад на стул и заметил на столе сковородку с яичницей.

Без особых церемоний он придвинул сковородку к себе и, не обращая ни на кого внимания, начал с аппетитом уплетать приготовленное Анной блюдо. Покончив с яичницей в мгновение ока, он заел ее парочкой бутербродов, запил двумя кружками кофе и только после этого виновато окинул присутствующих взглядом сытых и довольных глаз.

– Мало того, что ты не давал мне спать всю ночь, ты еще и мой завтрак сожрал, чудовище прожорливое, – гневно блеснув глазами, высказал свои претензии Арестов.

– Не ссорьтесь, я сейчас еще приготовлю, – пытаясь разрядить обстановку, сказала Анна и вскочила из-за стола.

– А мы и не ссоримся, – улыбнулся Аркадий, – это мы так разговариваем. По поводу меня не беспокойтесь, я с утра только кофе пью.

– Я тоже пью только кофе, – сказала Анна и села на стул. – Вы не ответили на мой вопрос, Аркадий Александрович. Зачем вам понадобилась фотография Лизы?

– Какая фотография? – лениво поинтересовался Симбирцев, с чистой совестью дожевывая последний бутерброд.

– Вот эта, – сказала Анна и положила фотографию перед Вячеславом. Симбирцев посмотрел на фото и сразу же перестал жевать.

– Кажется, я понял, Аркаша, что ты имел в виду, когда говорил, что нашел убийцу Лизы, – медленно сказал Слава. – Одна из двух, да?

– О чем вы говорите? – испуганно спросила Анна. – На этом фото – подруги Лизы: Настя Колесникова и Кэт, Катя Логинова. Это они после КВНа сфотографировались, поэтому на девушках одинаковая одежда. Они в конкурсе какую-то идиотскую сценку разыгрывали. Лиза эти вещи сама сшила. Почему вас это так насторожило?

– Вы не все знаете, Анна. Мы потом вам все подробно расскажем. Скажите, сколько всего одинаковых костюмов сшила ваша сестра? – спросил Аркадий.

– Три: для себя, для Насти и для Кэт. Это что, как-то связано со смертью моей сестры? Вы подозреваете кого-то из девушек?! Но это ерунда, вы ошибаетесь! Настя была ее лучшей подругой, а Кэт… – Анна замолчала, губы ее затряслись, из глаз брызнули слезы. – Не могла же она из-за этого… Господи, этого не может быть!

– Что вы имеете в виду, Анна? – взволнованно спросил Арестов.

– Нет, нет, этого не может быть! Она, конечно, честолюбивая, ради творчества способна на многое, даже нюхать кокаин начала, чтобы ее работы отличались от всех остальных. Сначала кокаин, потом на иглу подсела, все из-за творчества, но Лизу она любила! Завидовала ей, конечно, потому что моя сестра всегда на шаг впереди ее шла, но по-хорошему завидовала. Я слышала, что Кэт наконец добилась своего, ее признали, даже выставку ее работ организовали.

– Признали после смерти Лизы, правильно? А если бы Лиза не умерла, легко ли ей было бы пробиться? Заметили бы ее?

– Конечно, заметили бы, она ведь тоже очень талантлива. Даже удивительно. Наверное, в атмосфере нашего города есть что-то такое особенное…

– Вы хотите сказать, что Катя Логинова – тоже из Солнечного?! – воскликнул Аркадий.

– Да, из Солнечного. Лиза поэтому и общалась с Кэт, хотя они по характеру разные были. Но они только в институте начали дружить, до этого не пересекались. Кэт Солнечный ненавидела и стеснялась своей прописки. С пятнадцати лет каждый вечер в Москву ездила на дискотеки, в кино. У нее и парень – москвич, несколько лет вместе живут, Костя его зовут. У него родители очень обеспеченные, снимают ему квартиру недалеко от института. Все в курсе, что она с ним из-за денег связалась. Катя из бедной семьи, отец в милиции работает, мать – уборщица в поликлинике.

– Где у нее отец работает?! – воскликнул Симбирцев, и они с Арестовым переглянулись.

– В милиции. Отец у нее отличный, любит ее сильно. Она по молодости лет вляпалась в историю – связалась с каким-то проходимцем-сектантом. Он ей мозги заморочил своими проповедями и заставил из нашего музея какую-то ценную вещь украсть. Ее, естественно, сразу на месте кражи и взяли, но ей повезло – отец помог тюрьмы избежать. Он ради нее на все пойдет.

– А мать, значит, в поликлинике работает. Это очень и очень интересно, – задумчиво сказал Симбирцев. – Отец в милиции, мать в поликлинике… Не в той ли поликлинике, где наш Громов наблюдался?