Боим, Калмыков и Пищальников улетели в Закавказье искать возможные места съемок. Тарковский ориентировал их на осмотр карьеров и заброшенных промышленных разработок.

* Александр Боим: В Грузии мы внимательно осмотрели Тбилиси и окрестности металлургического комбината в Рустави. Шлаковые и литейные отвалы. На мой взгляд, это мало походило на то, что нам нужно. Масштаб был не тот.

19 июня 1976 года. Письмо АН — БН: Приходил Тарковский, объяснил, что заканчивает режиссерский сценарий для начальства и что скоро нам с тобой потребуется ему помочь с деловым режиссерским. А по поводу гонорара он только возмущался нерасторопностью Госкомитета и обещался поторопить. С чем мы и расстались.

«Режиссерский сценарий для начальства» — это «раздутый» сценарий с «элементами внеземной цивилизации», о которых писали в заключении Госкино. Тарковский внес их в сценарий. Они сопровождались спецэффектами, комбинированными съемками, «чудесами», которые требовали серьезных технических усилий, разработок, конструкторских работ, увеличения лимитов пленки и бюджета фильма.

Писал такой вариант сценария, скорее всего, не Тарковский, а Марианна Чугунова, которая была незаменима в ситуации, когда нужно выполнить необходимую, но не очень интересную самому Тарковскому работу.

Что касается «делового режиссерского», то речь идет о сценарии, по которому Андрей Арсеньевич собирался снимать свой фильм. Начальству, естественно, отправлялся первый вариант. «Двойная сценаристика» и «двойная бухгалтерия» были общепринятым явлением в советском кинематографе. Правда, позволялось это лишь режиссерам маститым и заслуженным. Позволь себе подобное режиссер рангом пониже, отчитаться бы пришлось о каждом метре пленки, за каждую копейку.

Вопрос о гонораре Стругацких, как и все финансовые вопросы в СССР, решался медленно и с запозданием. О необходимости выплачивать положенные деньги приходилось напоминать часто и не по одному разу.

Трудности с выбором натуры

* Роман Калмыков: Ничего подходящего для нашего фильма мы в Грузии не увидели и прямо оттуда отправились в Азербайджан. Был июнь, стояла дикая жара, настоящее пекло. Мы посмотрели там окрестности Баку и Сумгаит. В Азербайджане нашли кое-что из того, что соответствовало сценарию и, как мы считали, должно понравиться Андрею. Это были какие-то страшные, уродливые, ни на что не похожие вещи: обломки нефтяных вышек, обгорелые цистерны и оплавившиеся конструкции, черная, пропитанная нефтью и мазутом земля.

* Александр Боим: В Баку и Сумгаите были заброшенные нефтяные вышки, искореженные цистерны, залитая нефтью земля, разрушенные заводы. Рассказать словами об этом невозможно: это надо видеть.

Среди фотографий тех лет мне особо запомнились изображения сажевого завода в Баку. Абсолютно черные, матовые, словно поднявшиеся из преисподней, скелеты цехов и промышленных строений. Впоследствии этот завод снял в фильме «Чужая белая и рябой» Сергей Соловьев. Ему показал его тогдашний студент-практикант из ВГИКа, ныне известный кинорежиссер Олег Сафаралиев.

* Роман Калмыков: Из Баку после нашего выбора натуры Боим с Пищальниковым полетели в Москву показать режиссеру то, что мы нашли. Но особенного энтузиазма они у Тарковского не вызвали. Во всяком случае, никакого точного решения «да, здесь снимаем» не последовало.

* Александр Боим: Я привез фотографии натуры, выбранной точно по сценарию. На Андрея фотографии впечатления не произвели, хотя это было что-то кошмарное. Но эта натура его не заинтересовала. Тарковский отнесся ко всему этому весьма спокойно, если не сказать равнодушно. Очевидно, уже тогда у него в подсознании было какое-то сомнение в этих сценарных пейзажах «после третьей мировой войны».

Снятая Боимом, Пищальниковым и Калмыковым натура оставила у Андрея Арсеньевича чувство неудовлетворенности и недовольства. Он сказал, что это не то, чего бы он хотел. Когда все стали говорить, что это соответствует сценарию, а некоторые объекты как будто взяты из описания Стругацких, Тарковский возразил, что «надо следовать не букве, но духу и образу сценария, ибо могут возникнуть вещи, которые невозможно предугадать, но которые могут очень подходить фильму».

Тем не менее основная идея осталась прежней: «Зона» — это мир после космической катастрофы. С руинами, развалинами, необычными природными и техническими феноменами. В том, что уже нашли, Тарковскому, как раз не хватало необычности, странности и неординарности.

21 июня 1976

№ БП-5/ 379

Заместитель председателя

Госкино СССР

тов. Павленок Б. В.

Генеральному директору

киностудии «Мосфильм»

Сизову Н. Т.

Государственный Комитет Совета Министров СССР по кинематографии включил в тематический план киностудии «Мосфильм» на 1978 год полнометражный художественный фильм «Сталкер». Авторы сценария А. и Б. Стругацкие. Режиссер-постановщик Андрей Тарковский.

При работе над режиссерским сценарием необходимо учесть замечания Главной Сценарно-редакционной коллегии.

Режиссерский сценарий и лимит затрат на подготовку фильма просим представить в Госкино СССР

Б. В. Павленок[293]

Включение в тематический план означало, что все решения по фильму в нужных инстанциях приняты и теперь он должен быть снят. Помешать этому могли только чрезвычайные обстоятельства: непрофессионализм, смерть, тяжелая болезнь режиссера или ведущих исполнителей. У нас все было в порядке, и подготовка шла полным ходом.

Роман Калмыков в Баку ожидал решения режиссера. В Москве Тарковский сформулировал новую задачу: нужна радикальная смена фактур, уже отработанных им в предыдущих фильмах. Возникла идея сухих, песчаных или пыльных пространств, выжженных солнцем гор, необычных полупрозрачных лесов. Соединение мрачного города с ухоженными виллами среди сосен и превратившегося в песчаную пустыню места посещения пришельцев, находящегося тут же по соседству, выглядело экзотичным, обещало удивительное разнообразие фактур, представлялось режиссеру перспективным направлением. Тарковский предложил ехать в Среднюю Азию. Начать предлагалось с Туркмении.

Геллер позвонил Калмыкову и сообщил о необходимости перебираться за Каспий для подготовки приезда остальной группы.

Поездка в Среднюю Азию, помимо поиска новых фактур, возникла еще и потому, что Тарковский хотел в Ташкенте лично разобраться с задержкой выплаты денег «Узбекфильмом» за сценарий для Хамраева, а также навести новые мосты на предмет сценарной работы для среднеазиатских киностудий.

* Роман Калмыков: Я из Баку пытался напомнить, что в Туркмении сейчас 55 градусов жары, и это на 15–20 градусов больше, чем в Баку, где и эта жара непереносима, но это Андрея не остановило. В этот же день я улетел из Баку в Ашхабад, куда через пару дней прилетели Тарковский, Боим, Геллер, Рерберг и Пищальников.

Двадцать седьмого июня Тарковский размышляет о спектакле. Он убежден, что придуманные им мизансцены хороши, но недоумевает по поводу враждебности, которую он якобы чувствует. Андрей Арсеньевич задается вопросом: «Зачем Марк Захаров пригласил меня делать у него „Гамлета“? Чтобы я