– Мы тоже не знали, так что тебе уж точно простительно, – утешил ее Никита. – Он ничего плохого с тобой не сделал?

Оля отрицательно покачала головой, понимая, о чем он спрашивает.

– Я бы тут пропала, – горько сказала она и все-таки заплакала. – Он меня привез на машине, потом пешком затащил сюда. Сказал, тут цветочки красивые. Я пошла. Я устала, пока шла. А потом мы пришли во-он туда. – Она показала на плато, чуть левее и выше, чем они сейчас находились. – И ушел. Сказал, что раз я такая умная и ловкая, что нашла его в интернете, то и дорогу найду сама. Я сначала сидела и плакала, а потом пошла. Я боялась, что останусь тут до ночи. И что буду голодная. И что меня волк съест. Тут есть волк?

– Не знаю, – честно признался Никита. – Нет, наверное.

– Я шла-шла и кричала, чтобы меня кто-нибудь нашел. Но здесь никого не было. И я упала. Не один раз, несколько, а потом пришла сюда и не знала, куда идти дальше. У меня голова закружилась, я боялась, что упаду в пропасть, и решила тут ждать. Я знала, что ты и Полина будете меня искать. И решила, что нужно сидеть и дожидаться вас. Только я уснула.

– Ну, и хорошо, так время быстрее прошло, – сказал Никита. – Сейчас ребята приедут, и мы с тобой поедем домой.

– Дорога вон там, чуть дальше, – сказал Андрей, который успел сходить на разведку, пока они разговаривали. – Тут будем ждать подмогу или дойдем потихоньку?

– Ты как? – Никита вопросительно посмотрел на Олю.

– С вами я дойду, – решительно ответила она. – С вами я ничего не боюсь.

Не торопясь, они пошли по узкой горной тропинке, причудливо петляющей среди скал. Впереди шел Андрей, тащивший два сложенных парашюта. Указывал дорогу, проверял безопасность тропы, с которой нет-нет да и скатывались из-под ног мелкие камушки, убегая вниз, в пропасть. Сзади Никита вел Олю, обнимая ее за талию и следя за тем, чтобы девушка не смотрела вниз. Впрочем, вскоре они пошли в глубь горного массива, ведь именно там пролегала пешая тропа, по которой можно было проехать на автомобиле.

Минут через двадцать они вышли к расчищенной площадке, на которой редкие путешественники, забирающиеся на Кара-Даг, оставляли свой транспорт. Ждать пришлось совсем недолго. Вскоре послышался гул моторов, и к путникам подлетели две машины. Из первой выскочила растрепанная взволнованная Полина, со всех ног кинувшаяся ощупывать и обнимать Олю, а также степенный, насколько это было возможно в его возрасте, широко улыбающийся Николай и невозмутимая, не утратившая своего столичного лоска Анна. Из второй высыпалась опергруппа, приехавшая из Феодосии.

– Мерзавец-то не тут? – лениво поинтересовался возглавляющий ее капитан.

– Нет, по крайней мере, мы его не видели, – покачал головой Никита. – Думаю, он уже давно тю-тю.

– На переправе достанем. – Капитан длинно и витиевато выругался. – Колька, ты доставляй граждан к себе в отдел, снимай показания, мы поехали пока. Надо все-таки с героем этим лично познакомиться. А то что-то много к нему вопросов накопилось.

– Хорошо, – согласно кивнул Николай.

Полина все обнимала и обнимала Олю, как будто сто лет ее не видела. И ощупывала, целы ли руки и ноги, и плакала, и целовала сестренку, и снова обнимала, и снова плакала. Андрей с Никитой переглянулись, пожарный достал из своего безразмерного рюкзака мятую пачку сигарет и закурил.

– Дай, что ли, тоже, – глухо попросил Никита.

– Ты разве куришь? – удивилась Полина, ненадолго оставившая Олю в покое. – Ни разу не видела.

– Бросил, – мрачно сказал Никита. – Уже десять лет, как бросил.

– А сейчас что же?

– А сейчас я не курю. Балуюсь, – коротко ответил он. – Пар выпускаю, вместе с дымом. Это ж счастье, что так все обернулось. Могло и хуже быть, да, Андрюха?

– Могло, – легко ответил тот. – К счастью, обошлось. Эх, завтра домой уже. Утречком искупаемся напоследок, попрощаемся с Черным морем. И после обеда в аэропорт. Ударно отдохнули, ничего не скажешь.

– Я шкатулку твою на место верну, – тихо сказал Никита, и Полина вздрогнула от неожиданности. Она совсем забыла о странном предмете, который зачем-то оставил Андрей в гроте, в котором плескалась морская волна.

– Так я и знал, что вы ее нашли, – почему-то засмущался пожарный. – Ладно, можешь не возвращать. Выбрось, глупости все это.

– И вовсе не глупости. – Никита ободряюще хлопнул пожарного по плечу. – Я не должен был вообще эту шкатулку трогать, но, во-первых, любопытство – не порок, а во-вторых, сам видишь, какие тут странные дела творились. Я думал, может, ты тут каким боком замешан.

– Я никаким.

– Теперь знаю. И шкатулку верну. Завтра же с капитаном «Гевалы» договорюсь и сплаваю до того грота. Пусть ждет своего часа, как ты и задумал.

– Да что там такого-то, в этой шкатулке, – не выдержала Полина. – В конце концов, я тоже имею право знать! Ты ж у нас тогда матрас спер, так что я была вынуждена до баркаса плыть. А вы теперь секретничаете.

– Я ж тогда не знал, что вы в пещере, – начал извиняться Андрей. – Я думал, пошутил кто или привязал и забыл. А вещь хорошая, в хозяйстве пригодилась бы. Вот и отвязал. А уже потом, когда узнал, что вы к пещерам плавали, понял, что вы скорее всего внутри были и шкатулку мою прихватили. А в ней, – он замялся, – Никита скажи ей.

– Андрей оставил послание следующим поколениям, – серьезно сказал Никита. – Ну, помнишь, мы так в пионерском лагере поступали? Писали записку, засовывали в бутылку и закапывали, чтобы ее следующие пионеры нашли и прочитали наш привет.

– Я не была в пионерском лагере, – чуть обиженно сказала Полина. – Когда пионерия кончилась, я еще малявка была.

– Ну тогда поверь на слово. Андрюха написал послание следующим отдыхающим в Коктебеле, которые когда-нибудь заплывут в эту пещеру. Это ж мало кто делает. В массе своей люди ленивы и не любопытны. Так что нашли бы это не в этом году точно, а может, и не в следующем. Интересно же…

– Романтик ты, Андрей, – улыбнулась Полина. Пожарный стеснительно засопел. – Да не стесняйся ты, мужчин, которые способны сохранить детское восприятие жизни, будучи стопроцентным мужиком, так немного, что гордиться надо, а не стесняться.

– Ладно, проехали, – облегченно выдохнул Андрей. И, переглянувшись, они втроем весело расхохотались.

Домой Полина с Олей возвращались в одной машине с Анной и Николаем. Парашюты загрузили в багажник, и Никита с Андреем тихонько пошли пешком, чтобы скоротать время, пока Николай довезет женщин и вернется за ними. Полине было жалко расставаться с мужчиной, которого она любила, даже на полчаса, но выхода не было. Олю она не согласилась бы отпустить от себя ни на шаг, тем более что мама в ожидании дочерей наверняка уже совсем извелась.

Вилась вокруг горная дорога. Снова уснула и тихонько посапывала на коленях у Полины Оля, сосредоточенно вел машину Николай, молчала Анна. Покой и безмятежность разливались вокруг, и, глядя в окно, Полина вдруг осознала, что все будет хорошо. Отныне и до скончания веков.