– Кто вы?

– Я… Я ищу Ивона.

– Что вы хотите от него?

– Мне нужно задать ему несколько вопросов.

– Вы из социальной организации?

– Нет. Вовсе не оттуда. Я невеста того человека, которого он спас двадцать лет назад.

– Я не могу ничем вам помочь, – ответил он грубым голосом и пожал плечами, готовый вернуться в дом. – Я уже все рассказывал не один десяток раз.

Может, Ивон и перестал пить каждый день, но его нос был распухшим, веки набрякшими, с характерными для всех выпивох синими прожилками. И, кроме того, это мрачное настроение, в котором читалось нежелание общаться с такими надоедами, как я. По крайней мере, я нашла его.

– Я угощу вас любой выпивкой, какую пожелаете.

Он посмотрел на меня такими глазами, будто я пообещала ему рай и ад в одной фразе.

– Вы думаете, что подкупите меня этим?

Он был столь неучтив, что с каждым словом я рисковала быть посланной и уйти без ничего.

– Нет… Это была лишь идея…

– Заходите, – сказал он мне, указав на дверь своей халупы. – В любом случае здесь нет ни одного бара ближе, чем за два километра.

В его хижине царил настоящий хаос, смесь канцелярии и рабочей мастерской, где вперемешку, в запахе бензина и несвежего табака, лежали груды бумаг и какие-то металлические детали.

Он выключил радио и достал из-под своего стола бутылку без этикетки с коричневой жидкостью и две стопки сомнительной чистоты. Уверенным движением наполнил каждую и протянул мне одну.

– Выпьем. Местный парень перегоняет это. Намного лучше, чем то пойло, что продают в супермаркетах.

Я старалась не показать своего отвращения и кончиками губ сделала большой глоток этого адского, жгущего горло напитка, чей солодовый вкус, однако, щекотал вкусовые рецепторы с невероятной нежностью.

– Неплохо, да? – ликовал он, подмигнув мне.

Я вежливо улыбнулась в ответ.

– Неплохо.

– Так что же вы хотели узнать о том парне?

– Его зовут Луи Барле.

Как и всякий раз, когда я произносила его полное имя и фамилию, я выбирала сдержанный тон голоса и огненный взгляд той, кто готов когтями и зубами защищать своего самца.

– Барле… Я должен был помнить.

– Почему?

– Потому что они наделали много глупостей в том году.

– Вы говорите об аварии?

– Не только… Ваш друг был не первым, кто вышел в море в плохой день.

Настала моя очередь рассматривать лицо Ивона, покрытое трещинами, которые добавляли лет десять к его реальному возрасту.

– Я не уверена, что понимаю правильно…

– В то время у меня была маленькая лодка для ловли крабов и сети.

– В чем связь с семьей Барле?

– Между моряками нет секретов. Когда у кого-то из нас случается неприятность, остальные узнают об этом в тот же день. И примерно за полгода до крушения моторной лодки один мой коллега спас другого мальчика из той же семьи.

– Дэвида?

– Возможно… Он был, кажется, братишкой другого… Я точно не знаю.

– Да, это его брат. И что же с ним случилось?

Он поднял брови, изображая неосведомленность.

– Никто не знает… Кажется, он хотел спасти свою девушку. Мой приятель нашел его на берегу возле вилл в Малуине. Но, по-моему, девушка утонула.

Я замерла в молчании. В той истории, которую мне последовательно рассказали Дэвид, Луи и Ребекка, мужа Авроры не должно было быть в этот вечер в Динаре. В канун Рождества 1989-го. Согласно их истории, Дэвид, недавно назначенный на должность преемника компании, отправился в Париж, чтобы решить там срочное дело. Почему они все обманули меня? Почему Луи присвоил себе благородную роль спасителя Авроры? Откуда эта странная подмена ролей? Только чтобы прикрыть Луи, виноватого в смерти своих родителей? Я плохо представляла, как Дэвид мог согласиться на эту подмену, чтобы помочь своему сопернику, брату, который на самом деле не был ему родным…

Порой рассказы каждого из них так хорошо складывались, явно у них была договоренность. Их ложь и алкоголь взрывались в моей голове. Когда они собирались вскрыть этот обман и кому о нем поведать?

– Вы не знаете, Дэвид был ранен? – спросила я.

– Кажется, да, но только поверхностно. Порез на руке или бедре… Не могу вспомнить точно.

Я восстановила дыхание и проглотила остаток самопального алкоголя, прежде чем продолжить:

– Запястье?

– Возможно.

Я горячо поблагодарила его за вдохновившие меня откровения и вновь отправилась в «Рош брюн», разрываясь от противоречивых дум и чувств.

Среди всех размышлений одно огорчало меня особенно. С того момента, как я узнала о шелковой повязке на левом запястье Дэвида, все скромно умалчивали о настоящей причине травмы, объясняя ее попыткой самоубийства из-за смерти Авроры. Но если ему не удалось вскрыть вены, как можно поверить в то, что Дэвид находился на грани отчаяния? Я пыталась прогнать ужасающую мысль, возникшую у меня в голове: мог ли он быть тем, кто толкнул ее в это бушующее море, а не тем, кто бросился на помощь?

– Доктор Пулэн? Анабель Лоран на проводе.

– А, здравствуйте. Все в порядке?

– Да, лучше.

Я не разговаривала с ним с момента похорон мамы. Он вернулся в свой рабочий кабинет в Нантре, а я к новой жизни в Париже. Но я знала, что этот человек хранил к моей маме теплые чувства даже после ее смерти. В конце концов, он был тем, кто изо всех сил пытался спасти ее во время последней госпитализации. И в моем мобильном всегда был номер его сотового.

– Не хотелось бы вас беспокоить, но у меня есть небольшая просьба.

– Я слушаю.

– Как вы считаете, возможно узнать, был ли человек доставлен в больницу после попытки самоубийства?

– Все зависит от… Как давно это произошло?

– Двадцать лет назад.

– И все же… Где именно?

– Я не уверена. Либо в Бретани, в Сен-Мало, либо в Париже в 16-м или 9-м округе.

– Хм… Это нелегко. Двадцать лет назад записи о поступлении больных еще не были компьютеризированы. И в большинстве случаев все документы так и остались лишь на бумаге. Но я могу попробовать, – сказал он обнадеживающим голосом.

Доктор Пулэн умело избежал вопросов о том, почему я веду это небольшое расследование. Однажды я упоминала о своей страсти к журналистике, и, по-видимому, он довольствовался этим мотивом.

Я сообщила доктору Пулэну полное имя Дэвида, его номер социального страхования – где была указана его поддельная дата рождения – и, вооружившись терпением, медленно отправилась в обратный путь. Спустя двадцать минут, когда я разглядывала роскошные витрины в центре Динара, он мне перезвонил.