Иннокентий, Равшана и Лина были убиты. Борис корчился на земле, нянча свою неестественно вывернутую руку, Марина сидела, привалившись ко входу в землянку, и истерично рыдала. Из наших никто особо не пострадал, лишь участковый слегка подволакивал ногу, а лицо Ольги перекосилось от боли — вот только было непонятно, как именно она пострадала. Даша и рыжий кузнец носились с ведрами воды из земляного колодца — огонь, вызванный мной, вновь разгорелся, и они теперь торопились его залить.

— Где ваши надгробия? — спросил Петрович у Бориса. Тот будто не слышал его и даже начал подвывать, видимо, боль была невыносимой.

— Они там, — прорыдала Марина, захлебываясь слезами и указывая на землянку, рядом с которой сидела.

— Там уже эти! — воскликнула лучница, показывая на поляну, где еще недавно лежали обезвреженные мной противники. — Они добили сами себя!

Неплохо, надо признать, решимости кому-то из них, как оказалось, не занимать. Интересно только — как они ухитрились это сделать?

— Что будем делать? — спросил Мажор. — Может, завалим их камнями?

Услышав это, я посмотрел на нашего мечника. Он тяжело дышал, глаза его были неестественно выпучены, рот растянулся в безумной улыбке. Неужели, у него поехала крыша? Если честно, я бы не удивился — настолько исступленно он до этого кромсал противников своим мечом.

— Нам в любом случае надо забрать камни Марины и Бори, — рассудительно произнес Семен. — Значит, придется лезть.

— Эй! — заорал Петрович, подойдя ко входу в землянку. — Вы там меня слышите?

— Я слышу тебя, — голос звучал глухо, но различимо. Кажется, это Влада.

— С кем говорю? — уточнил Петрович.

— Влада Васильева, лидер отряда, — действительно, она.

— Вот что, Влада, — Петрович привалился ко входу, бесцеремонно отодвинув уже начавшую заикаться от истерики Марину, — у меня есть для тебя предложение.

— Говори, — в голосе женщины, как мне показалось, были нотки безысходности.

Рядом с землянкой стало тесно — весь наш отряд собрался в кучу, молча и жадно ловя каждое слово обоих лидеров. Только где-то на заднем плане поскуливал Борис, да всхлипывала Марина.

— У всех, кто сюда попал, одна цель — выбраться отсюда, — сказал Петрович. — Так?

— Так, — отозвалась Влада.

— Не слушай его! — раздался голос Иннокентия. — Они всех нас убьют, не слушай!

— Заткнись, — Влада даже не повысила голос, но парень тут же умолк. — Продолжай.

— Добраться до точки выхода в одиночку нереально, — Петрович будто заколачивал гвозди в крышку гроба. — Впятером, вдесятером, даже вдвадцатером — то же самое. Чем дальше идешь, тем сильнее монстры и тем агрессивней погода. Понимаешь, к чему я клоню?

— Да, — а она немногословна.

— С тобой приятно иметь дело, — рот Петровича разъехался до ушей. — До точки выхода может дойти только сильная армия объединенных людей. И чем их больше, тем лучше.

Он сделал паузу, но из землянки никто не ответил. Петрович выждал еще немного и продолжил:

— Делаем так. Я вас выпускаю, но при условии, что наши отряды заключают вечный мир. Мы друг друга не трогаем и забываем все обиды.

Если честно, были опасения, что Петрович просто решил всех перебить и расколотить надгробия, чтобы стереть даже воспоминания об этих людях. Борис и Марина, конечно, остались бы, как проявившие верность. Но копейщик, по всей видимости, всерьез решил расширить свою власть.

— Главной в своем отряде остаешься ты, — вновь обратился он к Владе. — Но общее командование над всеми принимаю я, а наша база становится основной. Как тебе такое?

— И мы вместе пойдем к точке выхода? — теперь в голосе женщины-лидера появился искренний интерес.

— Не сразу, — уклончиво ответил Петрович. — Сперва нам нужно набрать еще людей, ну и, конечно, принять решение, что именно делать дальше. Сил даже двух наших объединенных отрядов не хватит, чтобы спокойно чувствовать себя в дальнем лесу.

Рыжий рассказывал, что ближе к точке выхода люди отстроили целые города, почти как в том, прежнем мире. Может быть, врал, конечно — откуда ему это знать? Но то, что существовали поселения на несколько сотен человек, было правдой. Интересно все-таки, вышел ли хоть кто-нибудь? Неужели, отряда из, скажем, пятисот человек не хватит на то, чтобы прорваться? Или тут дело в другом — например, в том, что большинство это устраивает, и вернуться домой особо никто не хочет. Наверное, впервые с момента появления здесь я задумался: если мне удастся вернуться в наш мир, как это будет? Могут меня арестовать по подозрению в убийстве всех тех, кто был в супермаркете? И как вообще будет воспринято мое появление спустя столько времени? В том, что могут пройти годы, я даже не сомневался.

— Значит, решено! — зычный голос Петровича выдернул меня из раздумий. — Сеня, открывай.

Участковый растолкал тех, кто стоял перед ним, и проковылял ко входу в землянку. Спустившись вниз, он крикнул:

— Тут решетка!

— Ключ в моей землянке, — раздался негромкий голос Влады. — Зачем так орать?

За ключом послали зареванную и икающую Марину. Вроде бы, она наконец-то начала успокаиваться, а то я уж подумал, что девушка совсем сломалась.

— Будьте наготове, — предупредил Петрович. — Если что — бейте без жалости.

Но бить никого не потребовалось. Сдавшийся отряд во главе с Владой вышел в полном составе, держа перед собой руки с раскрытыми ладонями. Видимо, пока я задумался, они там совещались и приняли общее решение. Или же…

— Без меня! — завопил Иннокентий и мощным ударом кулака повалил Владу на землю, та даже крикнуть не успела.

Его попытались удержать двое рослых мужиков, Павел и Николай, но Кеша раскидал их как детей и бросился на Петровича. Тот грязно выругался и воткнул острие пики парню в живот. Тот моментально ослаб и, схватившись обеими руками за копье, повис на нем.

— Разбейте его надгробие, — приказал Петрович.

— Нет, — прохрипел Кеша и задергался. — Не надо… Пожалуйста…

Павел и Николай помогли подняться Владе. Та была бледная как полотно.

— Слабых монстров он убивает одним ударом. Повезло, что я не слабый монстр, — женщина постаралась коряво пошутить, при этом было видно, что Кеша хорошенько так снес ей жизни.

— Я так понимаю, его способность — это рукопашный бой? — уточнил Петрович.

— Именно, — кивнула Влада и пошатнулась. — Неплохой парень, не надо его убивать.

Петрович скривился, повалил Кешу на землю, уперся в него ногой и вытащил пику. Парень принял позу эмбриона и застонал.

— Этот неплохой парень пытался убить тебя, — сказал Петрович и плюнул. — Лично мне он не нужен.

— Валь, ты бы это… добил его, что ли, — начал Дима-кузнец. — Зачем парня мучить. Запрем его где-нибудь вместе с надгробием и пусть там сидит.