– Послушай, Сереженька, налей-ка мне водочки. Иначе у меня крыша поедет.

– Водочку мы с тобой вчера допили. Ладно, я схожу, но ты не глупи, девка. Выкинь дурь из головы.

– Постараюсь, но ты побыстрее, пожалуйста. Мне страшно.

Сергей обернулся быстро, помимо водки он еще кое-что с собой принес.

– Теперь я уже ничего сам не понимаю.

– О чем ты?

– Давай сначала выпьем.

Они выпили, и Сергей достал из кармана газету. На первой полосе красовался портрет Анны в черной рамке.

– Господи! Я уже умерла!

– Не ясно только, хорошо это или плохо.

Сергей развернул газету и начал читать:

"Сегодня утром тело актрисы Анны Железняк было обнаружено возле стройки нового дома в одном из районов столицы. Женщина умерла в результате заражения крови. Следов насилия на теле не обнаружено. При вскрытии в теле покойной найдены вирусы некоторых заболеваний, считающихся смертельными и легкораспространяемыми.

Всех, кто в последнее время общался с Анной Железняк, просят тут же обращаться в ближайшую больницу в инфекционное отделение, а также приводить с собой родных и близких.

Смертельные бациллы передаются при обычном общении даже по воздуху без соприкосновения с зараженным источником. Причины, по которым Анна Железняк получила смертоносную инфекцию, установить пока не удалось.

По факту смерти актрисы ее дело принято в общее производство следственной бригадой, занимающейся трагической эпидемией, так внезапно охватившей театр «Триумф». Кто же станет следующей жертвой?…"

Сергей отбросил газету в сторону.

– Кому понадобилась эта «утка»? – с непонимающим видом спросила Анна.

– Тем, кто точно знает, что ты не побежишь в редакцию с опровержением и не будешь собирать пресс-конференций. Тем, кто поставил на тебя очень большие деньги и пытался сорвать банк. Тем, кто хочет напугать тебя еще больше и подтолкнуть к необдуманным поступкам. Значит, ты нужна им живой. Они списали тебя, стерли с лица земли и этим развязали себе руки, но забыли, что и у тебя теперь появились новые возможности. Часть охотников за твоей шкурой пошла домой складывать оружие. Остался один, главный враг, уверенный в себе и в успехе своей задумки. Вот его-то нам и следует переиграть.

– Какой же ты умный, Серега!

– Я не умный, а матерый. Жизнь научила меня подлезать под красные флажки. Нам дали карт-бланш, Анюта!

* * *

В кабинете генерала Черногорова находился эксперт Дегтярев, следователь Судаков и Трифонов. Остальных Черногоров старался не отвлекать от работы. Ему хватило бы и одного Трифонова – только он мог внятно и без лишних слов растолковать обстановку, но Судаков приехал сам, а Дегтярев отчитался по результатам экспертизы часов.

История повторилась, часики были покрыты раствором с микробами, а сверху защищены тонким слоем лака. По свидетельству мужа умершей Лики Ивановой, эти часики ей продала подруга, но имени ее он не помнит.

– Анна Железняк должна была стать девятой жертвой. Убийца ошибся в расчетах. Никто не предполагал, что у нее нет денег. Железняк получала приличные гонорары, премиальные, и то, что она откажется от уникальных в своем роде часиков, даже представить себе трудно.

– Как вы думаете, Александр Иваныч, мы сумели убедить убийцу в том, что Анна мертва? – спросил Черногоров.

– Трудно сказать. Она женщина непредсказуемая и может сама себя выдать каким-нибудь очередным фортелем. Но, по моим данным, ее нет в Москве. Надеюсь, что нет.

– Как отреагировали Грановские на газетную заметку? – поинтересовался генерал.

Отвечать решил Судаков, как официальное лицо.

– Очень бурная реакция. В прокуратуру поступила масса заявлений с просьбой допустить театральную труппу к телу погибшей, ну и от Грановского соответственно. Напор серьезный. Первый удар нам удалось отразить. Всем желающим был дан категоричный отказ. Труп содержится в холодильной камере в специальной упаковке, и увидеть его невозможно, так как вирусная инфекция слишком опасна. Им было сказано, что труп будет кремирован, прах запаян в капусулу, после чего ее смогут захоронить. Думаю, такой ответ их не устроил. Они будут добиваться своего и стучаться во все двери. Нас пока выручает тот факт, что у Железняк нет близких родственников. Но у них все же есть лазейка. Трудно сказать, знают они о ней или нет. Дело в том, что Анна официально не разведена со своим последним мужем. Но в театре все считают, что она оформила развод ради Антона Грановского. Это не так.

– Что известно о ее муже?

– Законченный алкоголик, не работает, на что живет, не ясно. Мы решили подстраховаться, договорились с его участковым. Если к мужу начнут подъезжать люди Грановского, то его изолируют суток на пятнадцать. Поводов для этого хватает. Но сейчас я не могу с уверенностью сказать, будто Грановские нам верят. Убийца, может, и поверил. Часики не могли не сработать, так что для него появление заметки вполне естественное завершение работы.

– Значит, вы все еще сомневаетесь в причастности Антона Грановского к серии убийств? Сочинская эпопея никого не убедила? – Черногоров адресовал вопрос Трифонову.

– Антон Грановский от нас никуда не денется. Мы наблюдаем за ним. Чтобы ответить на ваш вопрос конкретно, мне понадобится еще неделя. И вот что мне еще не понятно. У убийцы осталось триста граммов серебра. Зачем оно ему?

– Минуточку! – удивился генерал. – Все заказанные у ювелира предметы сработали. Убийца выложил перед нами все карты. Он провел совершенно определенную параллель с Савелием Бражниковым. Бражников убил девять человек. В нашем деле также фигурируют девять трупов, если посчитать Анну Железняк. Кажется, занавес опустился, игра закончена.

– Не совсем так, Виктор Николаич. Бражников наметил десять жертв. Десятого он убить не успел, его поймали. В списке казней, как вы помните, последней он дал название «Клюв в темя».

– Вы предлагаете подождать, пока не хлопнут десятого?

– Мы не ждем, мы работаем. Согласитесь, нам попался не совсем простой головорез, а преступник, обладающий особым талантом и хорошо информированный по части нашей работы.

– Вы все еще подозреваете Колодяжного?

– И его тоже. Он очень хорошо знает театр «Триумф» и в курсе нашего расследования. Нет, исключать его из числа подозреваемых рано. Но возможно, что на его кандидатуре мы вскоре поставим точку. Я не хочу делать никаких предварительных заявлений.

В кабинет постучали, и вошел капитан Забелин.

– Разрешите войти, товарищ генерал?

– Что стряслось, Костя? Ты пробежал стометровку за пять секунд? Отдышись.

– Дело в том, что наши ребята ведут некоего Фишера. Так вот, его взяли полчаса назад оперативники из управления по экономическим преступлениям. Нам всю игру сломали.