– Значит, мистер ван Олдин в Лондоне?

– Да.

– Нужно постараться повидать его завтра или послезавтра.

– У вас есть для него новости?

– Почему вы так думаете?

– Я… просто спросила.

Пуаро внимательно посмотрел на нее:

– Вижу, мадемуазель, вам хочется о многом спросить меня.Почему бы и нет? Разве дело «Голубого поезда» не наш с вами roman policier?

– Я действительно должна спросить вас кое о чем.

– Eh bien?

Кэтрин с внезапной решимостью вскинула голову:

– Что вы делали в Париже, мсье Пуаро?

Детектив улыбнулся:

– Я нанес визит в русское посольство.

– Куда-куда?

– Вижу, это ничего вам не говорит. Но я не будучеловеком-устрицей, выложу карты на стол, чего устрицы никогда не делают. Выподозреваете, что я не удовлетворен обвинением против Дерека Кеттеринга, не такли?

– В Ницце мне казалось, что вы покончили с этим делом…

– Вы недоговариваете, мадемуазель, но я заранее все признаю.Мое расследование привело Дерека Кеттеринга за решетку. Если бы не я, судебныйследователь до сих пор тщетно пытался бы повесить это преступление на графа деля Роша. Eh bien, мадемуазель, я не сожалею о содеянном. Моя обязанность –выяснить правду, и этот путь вел прямиком к мистеру Кеттерингу. Но является лиэто концом? Полиция считает, что да, но я, Эркюль Пуаро, не удовлетворен. –Помолчав, он неожиданно спросил: – Скажите, мадемуазель, вы не получаливесточки от мадемуазель Ленокс?

– Только одно короткое письмо. Думаю, она обижена на меня зато, что я вернулась в Англию.

Пуаро кивнул:

– Я беседовал с ней в тот вечер, когда арестовалиКеттеринга. Разговор был интересным во многих отношениях. – Он снова замолчал,и Кэтрин не прерывала его мыслей. – Я собираюсь затронуть деликатную тему,мадемуазель, – сказал наконец детектив. – Мне кажется – поправьте меня, если яошибаюсь, – что одна женщина любит Дерека Кеттеринга. Ради нее хочу надеяться,что я прав, а полиция заблуждается. Вы знаете, кого я имею в виду?

– Думаю, да, – ответила Кэтрин после долгой паузы.

Пуаро наклонился вперед:

– Повторяю, мадемуазель, я не удовлетворен. Основные фактыуказывают на мсье Кеттеринга. Но одну вещь не приняли в расчет.

– Какую?

– Изуродованное лицо жертвы. Я сотню раз спрашивал себя,мадемуазель: стал бы такой человек, как Кеттеринг, наносить такие страшныеудары уже после совершения убийства? С какой целью это могло быть сделано?Соответствовало ли это характеру Кеттеринга? Ответ на эти вопросы, мадемуазель,в высшей степени неудовлетворительный. Снова и снова я пытаюсь понять – почему?И вот единственные предметы, которые в состоянии помочь мне решить этупроблему. – Он вынул из кармана записную книжку и извлек из нее нечто зажатоемежду большим и указательным пальцем. – Помните, мадемуазель, как я снял этиволосы с пледа в купе?

Кэтрин наклонилась, внимательно разглядывая волосы.

Пуаро медленно кивнул:

– Как я вижу, они ни о чем вам не говорят, мадемуазель. Ивсе же, мне кажется, вы многое понимаете.

– У меня есть кое-какие любопытные идеи, – отозваласьКэтрин. – Вот почему я спросила вас, что вы делали в Париже, мсье.

– Когда я написал вам…

– Из «Рица».

На губах Пуаро мелькнула странная улыбка.

– Да, из «Рица». Иногда я люблю роскошь – когда за нееплатят миллионеры.

– Русское посольство… – Кэтрин нахмурилась. – Не понимаю,при чем тут оно.

– Оно не имеет прямого отношения к делу, мадемуазель. Япришел туда за определенной информацией, повидал там одного субъекта ипригрозил ему. Да, мадемуазель, я, Эркюль Пуаро, пригрозил ему!

– Полицией?

– Нет. Куда более смертоносным оружием – прессой.

Кэтрин улыбнулась и покачала головой:

– Вы не собираетесь снова превратиться в устрицу, мсьеПуаро?

– Нет-нет, я не намерен ничего скрывать. Я подозревал, чтоэтот человек играл активную роль в продаже драгоценностей ван Олдину. Обвинивего в этом, я смог вытянуть из него всю историю. Я узнал, где именно былипереданы драгоценности, и о человеке, который ходил в это время взад-вперед поулице, – мужчине с седыми волосами, но с легкой, упругой походкой молодогочеловека. Мысленно я присвоил ему прозвище – мсье Маркиз.

– А теперь вы приехали в Лондон повидать мистера ван Олдина?

– Не только для этого. У меня были и другие дела. В Лондонея встречался еще с двумя людьми – театральным агентом и врачом с Харли-стрит.От каждого из них я получил определенные сведения. Сложите все это воедино,мадемуазель, и вы поймете то, что понимаю я.

– Каким образом?

– Я скажу вам кое-что, мадемуазель. Меня постоянно тревожилосомнение, были ли ограбление и убийство совершены одним и тем же лицом. Долгоевремя я не был в этом уверен.

– А сейчас?

– Сейчас я знаю.

Последовала очередная пауза. Затем Кэтрин подняла голову. Ееглаза сияли.

– Я не так умна, как вы, мсье Пуаро. Половина из того, чтовы мне рассказали, кажется мне ведущим в никуда. Мои идеи пришли, так сказать,совсем с другой стороны…

– Но так всегда и бывает, – спокойно отозвался детектив. –Зеркало показывает правду, но все смотрят в него с разных мест.

– Возможно, мои идеи нелепы и полностью отличаются от ваших,но…

– Да?

– Это поможет вам чем-нибудь?

Пуаро взял у нее газетную вырезку, прочитал текст и серьезнокивнул:

– Как я говорил, мадемуазель, люди смотрят в зеркало подразным углом зрения, но оно отражает одно и то же.

Кэтрин поднялась:

– Мне нужно спешить, иначе я опоздаю на поезд. Мсье…

– Да, мадемуазель?

– Это… не продлится долго? Я чувствую, что не смогу вынести…– Ее голос дрогнул.

Пуаро ласково похлопал девушку по руке: