– Хорошо, я дам вам объяснения. С самого начала меняозадачила одна деталь – изуродованное лицо. При расследовании убийства нередкосталкиваешься с подобными вещами, и сразу же возникает вопрос о личностижертвы. Естественно, этот вопрос прежде всего пришел мне в голову.Действительно ли убитая женщина была миссис Кеттеринг? Но такой путь не приводилни к чему, так как показания мисс Грей были уверенными и вполне надежными,поэтому я отмел эту идею. Убитая, безусловно, была Рут Кеттеринг.

– А когда вы начали подозревать горничную?

– Не сразу, но один довольно странный момент привлек к неймое внимание. Горничная заявила, будто портсигар, найденный в вагоне, былподарен миссис Кеттеринг ее мужу. Учитывая отношения между ними, это казалось ввысшей степени маловероятным и пробудило у меня сомнение в правдивостипоказаний Эйды Мейсон. Подозрительным также являлся тот факт, что онапрослужила у своей хозяйки всего два месяца. Правда, горничная вроде бы немогла иметь отношения к преступлению, так как она сошла с поезда в Париже, амиссис Кеттеринг видели после этого живой несколько человек, но…

Пуаро склонился вперед и с многозначительным видом поднялуказательный палец:

– Но я хороший детектив, поэтому всегда подозреваю всех ивсе. Я никогда никому не верю на слово. Я задал себе вопрос: откуда намизвестно, что Эйда Мейсон действительно сошла с поезда в Париже? Казалось, наэтот вопрос имелся вполне удовлетворительный ответ, благодаря свидетельствувашего секретаря, майора Найтона – постороннего человека, чьи показания должныбыть полностью беспристрастными, – и словам покойной, сказанным проводнику. Нопоследние я решил пока не принимать во внимание, так как мне в голову пришластранная и, казалось бы, абсолютно фантастическая идея. Если бы она оказаласьправдой, то показания проводника ничего бы не стоили.

Я сосредоточился на главном препятствии моей теории –заявлении майора Найтона, будто он видел Эйду Мейсон в «Рице» после того, какпоезд отбыл из Парижа. Оно выглядело достаточно убедительным, но, тщательноизучив факты, я отметил два момента. Первый – что, по странному совпадению,майор Найтон тоже находился у вас на службе всего два месяца. Второй – чтоначальная буква его фамилии, очевидно, К, хотя она и не произносится.[66]Предположим – только предположим, – что это его портсигар нашли в вагоне. Тогда,если он и Эйда Мейсон были сообщниками и она узнала портсигар, когда мыпоказали его ей, ее поведение выглядело вполне естественным. Сначала сбитая столку, она быстро изобретает правдоподобную теорию, указывающую на виновностьмистера Кеттеринга. Bien entendu,[67] это не было первоначальной идеей. На ролькозла отпущения предназначался граф де ля Рош, хотя Эйда Мейсон должна былаопознать его без особой уверенности на случай, если у него окажется алиби. Есливы воскресите в памяти этот эпизод, то припомните одну многозначительнуюдеталь. Разговаривая с Мейсон, я предположил, что мужчина, которого она видела,был не граф де ля Рош, а Дерек Кеттеринг. В тот момент она казаласьнеуверенной, но, когда я вернулся в отель, вы позвонили мне и сообщили, что горничнаяпришла к вам и сказала, что как следует подумала и теперь убеждена, будтовидела мистера Кеттеринга. Я ожидал чего-то в таком роде. Могло существоватьлишь одно объяснение внезапной уверенности горничной. Покинув ваш отель, она скем-то посоветовалась и действовала в соответствии с полученными указаниями.Кто же дал ей эти указания? Майор Найтон. Был еще один маленький пункт, которыймог не значить ничего или же, напротив, означать очень многое. Как-то вразговоре Найтон упомянул кражу драгоценностей в йоркширском доме, где онгостил. Возможно, это было всего лишь совпадение, а возможно – еще одномаленькое звено в цепи.

– Но я не могу понять одного, мсье Пуаро. Должно быть, яочень туп, иначе я бы понял это раньше. Кто был тот мужчина, вошедший в вагон вПариже? Дерек Кеттеринг или граф де ля Рош?

– Это проще всего. Не было никакого мужчины. Milletonnerres,[68] неужели вы не понимаете, как ловко это было проделано? Ктоговорил, что в купе был мужчина? Только Эйда Мейсон. А мы верили Эйде Мейсон,благодаря утверждению Найтона, что она осталась в Париже.

– Но сама Рут говорила проводнику, что оставила горничную вПариже, – возразил ван Олдин.

– Я как раз к этому подхожу. С одной стороны, слова миссисКеттеринг это подтверждают, но, с другой стороны, это не так, потому чтомертвые не могут говорить. Мы слышали это не от миссис Кеттеринг, а отпроводника вагона, что совсем другое дело.

– Значит, вы думаете, что этот человек лгал?

– Вовсе нет. Он говорил то, что считал правдой. Но женщина,сообщившая ему, что оставила свою горничную в Париже, была не миссис Кеттеринг.

Миллионер изумленно уставился на него.

– Мсье ван Олдин, Рут Кеттеринг была мертва, прежде чемпоезд прибыл на Лионский вокзал в Париже. Это Эйда Мейсон в весьма приметнойодежде ее хозяйки заказала корзину с обедом и сообщила проводнику о якобыоставшейся в Париже горничной.

– Не может быть!

– Очень даже может, мсье. Женщины в наши дни выглядят такпохоже друг на друга, что их различают скорее по одежде, чем по лицу. ЭйдаМейсон была одного роста с вашей дочерью. Неудивительно, что проводник принялгорничную за мисс Кеттеринг, увидев ее в роскошном меховом пальто и надвинутойна глаза красной лакированной шляпке, из-под которой только над ушамивыбивались темно-рыжие локоны. Не забывайте, что раньше он не разговаривал свашей дочерью. Правда, проводник видел горничную, когда она передавала ему билеты,но у него осталось лишь смутное впечатление о худощавой особе в черном. Будь онпосообразительнее, то смог бы подметить, что хозяйка и горничная до странностипохожи друг на друга, но крайне маловероятно, что такое пришло ему в голову.Помните, что Эйда Мейсон, или Китти Кидд, была актрисой, способной быстроизменять внешность и тембр голоса. Нет-нет, не было никакого риска, чтопроводник узнает горничную в одежде хозяйки, зато существовала опасность, что,обнаружив труп, он поймет, что это не та женщина, с которой он разговаривалнакануне. Теперь становится понятной причина изуродованного лица. Эйда Мейсонбольше всего боялась, что Кэтрин Грей зайдет к ней в купе после того, как поездвыедет из Парижа, поэтому она приняла соответствующие меры, заказав корзину собедом и запершись в купе.

– Но кто убил Рут? И когда?

– Прежде всего, не забывайте, что преступление задумали иосуществили двое сообщников – Найтон и Эйда Мейсон. В тот день Найтон был вПариже по вашим делам. Он сел на поезд где-то на окружной дороге. Наверное,миссис Кеттеринг удивилась при виде его, но, безусловно, ничего не заподозрила.Возможно, Найтон привлек ее внимание к чему-то за окном, а когда онаотвернулась, чтобы посмотреть, накинул ей на шею шнур – и все было кончено за несколькосекунд. Дверь купе заперта, преступники принялись за работу. Мейсон и Найтонсняли верхнюю одежду с тела, закатали его в плед и положили на сиденье всмежном купе среди чемоданов и сумок. Потом Найтон спрыгнул с поезда, взяв ссобой футляр с рубинами. Так как преступление должны были счесть совершеннымпочти двенадцатью часами позднее, он был в полной безопасности, а его показанияи разговор мнимой миссис Кеттеринг с проводником обеспечивали надежное алибиего сообщнице.