Было около полуночи, когда он пересек площадь Согласия.Несмотря на красивое меховое пальто, в которое была облачена его тощая фигура,в нем ощущалось нечто удручающе мелкое и незначительное.

Маленький человечек с крысиной физиономией… На первый взглядказалось, что такой мужчина не способен снискать известность в какой бы то нибыло сфере. Однако пришедший к подобному выводу совершил бы ошибку. Ибо этотневзрачный и неприметный тип играл важную роль в судьбах мира. В империи, гдеправили крысы, он был их королем.

Даже в этот поздний час в посольстве ожидали еговозвращения. Но у него еще оставалось дело, о котором посольство не былоофициально осведомлено. Лицо с тонким, слегка горбатым носом белело в светелуны. Отец маленького человечка был польским евреем, портным-поденщиком, инаверняка дело, заставившее его сына покинуть дом в столь поздний час, ему непришлось бы по душе.

Мужчина вышел к Сене, перешел через мост и очутился в одномиз парижских кварталов, пользующихся весьма дурной репутацией. В одном извысоких ветхих зданий он поднялся на четвертый этаж и едва успел постучать, какдверь открыла женщина, явно его поджидавшая. Не поздоровавшись с посетителем,она помогла ему снять пальто и проводила в безвкусно обставленную гостиную.Затененное розовыми абажурами электрическое освещение смягчало, но не скрывалогрубо наложенный макияж и монгольские черты лица женщины. Не было сомнения ни впрофессии Ольги Демировой, ни в ее национальности.

– Все в порядке, малютка?

– Все в порядке, Борис Иванович.

– Не думаю, чтобы за мной следили, – кивнув, пробормоталвизитер. Однако в его голосе слышалось беспокойство. Подойдя к окну, он слегкараздвинул занавеси, внимательно посмотрел на темную улицу и резко отшатнулся. –На противоположном тротуаре стоят двое. Мне кажется… – Не договорив, он началгрызть ногти, как делал всегда в минуты волнения.

Русская девушка отрицательно покачала головой:

– Они были там еще до вашего прихода.

– И все-таки, по-моему, они наблюдают за этим домом.

– Возможно, – равнодушно согласилась Ольга.

– Но тогда…

– Что из того? Даже если они знают, то последуют отсюда неза вами.

На губах гостя мелькнула злая усмешка.

– Это верно, – признал он и добавил после паузы: – Чертовамериканец может позаботиться о себе не хуже любого другого.

– Очевидно.

Борис снова подошел к окну и ухмыльнулся:

– Крутые ребята. Боюсь, они хорошо известны полиции. Ну-ну,желаю братцам апашам[1] удачной охоты!

Ольга Демирова снова покачала головой:

– Если американец такой, как о нем говорят, то паретрусливых апашей с ним не справиться. – Она немного помолчала. – Любопытно…

– Что?

– Ничего особенного. Только этим вечером по улице дваждыпрошел какой-то человек с седыми волосами.

– Ну и что?

– Проходя мимо этих двоих, он уронил перчатку. Один из нихподнял ее и передал ему. Избитый прием.

– Вы полагаете, этот седой их нанял?

– Вполне возможно.

Борис встревожился:

– Вы уверены, что с пакетом все в порядке? К нему никто неприкасался? Об этом слишком много болтали… – Он снова принялся грызть ногти.

– Судите сами.

Ольга склонилась над камином и быстро разгребла угли. Подними, среди скомканных газет, лежал продолговатый пакет, завернутый в грязныйгазетный лист. Она подняла его и протянула визитеру.

– Изобретательно, – с одобрением кивнул тот.

– Квартиру обыскивали дважды. Даже вспороли матрац на моейкровати.

– Как я и говорил, было слишком много болтовни, –пробормотал Борис. – Не стоило так долго торговаться из-за цены.

Он развернул газету. Внутри находился маленький пакетик вкоричневой бумаге. Проверив его содержимое, быстро завернул снова.

В этот момент позвонили в дверь.

– Американец пунктуален, – заметила Ольга, бросив взгляд начасы.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась вместе с высокимширокоплечим мужчиной явно американского происхождения. Вновь пришедший перевелвзгляд с девушки на мужчину и вежливо спросил:

– Мсье Краснин?

– Он самый, – ответил Борис. – Должен извиниться за… занеудобное место встречи. Но необходимо соблюдать секретность. Я не могудопустить, чтобы мое имя связывали с этой историей.

– В самом деле? – тем же вежливым тоном осведомилсяамериканец.

– Вы ведь дали мне слово, не так ли, что никакие подробностисделки не станут известны? Это одно из условий… продажи.

Американец кивнул и равнодушно произнес:

– Это мы уже обсуждали. А теперь, может быть, вы покажететовар?

– У вас при себе деньги? Я имею в виду наличные?

– Да, – ответил американец, не делая, однако, попытки ихдостать.

После недолгого колебания Краснин указал на лежащий на столесверток.

Американец взял его, развернул обертку, поднес содержимоепакетика к лампе и внимательно его обследовал. Удовлетворенный результатом,вынул из кармана плотный кожаный бумажник, извлек из него пачку банкнот ипротянул русскому, который тщательно их пересчитал.

– Все в порядке?

– Да. Благодарю вас, мсье.

Американец небрежно сунул в карман коричневый пакетик ипоклонился Ольге:

– Доброй ночи, мадемуазель. Доброй ночи, мсье Краснин, – ивышел, закрыв за собой дверь.

Мужчина и женщина посмотрели друг на друга. Борис облизнулпересохшие губы.

– Интересно, удастся ли ему добраться до своего отеля? –пробормотал он.

Словно сговорившись, оба подошли к окну. Они успели увидеть,как американец вышел из дома, повернул налево и, не оборачиваясь, быстрозашагал по улице. Две тени, выскользнув из подъезда напротив, бесшумнопоследовали за ним. Вскоре все трое растворились в ночи.