– Да, правда придает.

– Я думаю, тебе важно прислушиваться к своим чувствам. И принять то, что не все тебе подходит. Это никак не связано со слабостью.

Он смотрел на меня, а я впервые с начала учебы позволила себе довести мысль до конца.

– Но я воспринимаю это именно как слабость.

– Слабость – это не заниматься тем, что тебе больше всего нравится. А делать что-то в угоду кому-то.

Наверняка он даже не догадывался как, черт возьми, был прав.

– Но я тоже хочу помогать людям, – добавила я. Это была правда, и от одной мысли о том, что мне чего-то не хватало, у меня чуть не брызнули слезы. – Я правда этого хочу.

– И ты сможешь! – посмотрел на меня Сэм. – Можно я кое-что скажу?

– Не надо у меня спрашивать разрешения.

Его взгляд смягчился.

– Ты одна из самых умных людей, кого я знаю. А я студент медицинского факультета, так что знаком со многими умными людьми. Но знаешь, некоторым не хватает определенной разновидности интеллекта. Эмоционального интеллекта. А у тебя он есть. Это дар и профессиональный навык.

– Больше всего мне нравится слушать людей. Я хочу помогать, но скорее словами, а не лекарствами или хирургическим путем.

– Вот видишь, – улыбнулся Сэм. – Это тоже медицина.

– Не все так считают.

– Я так считаю.

Я не смогла сдержать улыбку.

– А все, кто пытается это оспорить, увы, не поняли одну из самых главных вещей в человеческой жизни, – смотря на меня, продолжил Сэм. – На втором курсе начнутся лекции по психиатрии. Думаю, эта специальность тебе очень подходит.

По моему телу разлилось приятное тепло. Возможно, Сэм прав и у меня действительно есть шанс найти профессию мечты. Я впервые рискнула вновь порадоваться предстоящему семестру и занятиям.

Слова Сэма долго звучали у меня в голове. Даже когда Коул отобрал у кого-то гитару и начал наигрывать тихие мелодии, сливающиеся со смехом и шумом голосов. Вечер был идеальный, прямо как в фильме про типичную студенческую жизнь. В какой-то момент Сэм положил голову мне на плечо, а руку под одеялом – на внутреннюю сторону моего бедра. От чистого воздуха меня начало клонить в сон, но я все равно надеялась, что по возвращении в дом мы не отрубимся в первую же секунду, а найдем немного сил на то, чтобы заняться кое-чем еще. Но чем дольше мы сидели у согревающего наши лица костра, тем тяжелее становилась голова Сэма на моем плече, так что я уже особо ни на что не рассчитывала.

Народ постепенно расходился, все чаще слышались пожелания спокойной ночи, но веселье еще не заканчивалось. Киана и в дрова пьяная Тедди уже давно куда-то испарились, но точно были не у себя в домике. Я не знала, где они, но догадывалась, что они не особо обрадуются, если я сейчас начну их искать.

Я потеряла счет времени. Телефон лежал вместе со всеми вещами в машине у Сэма, стояла глубокая ночь, и лишь полная луна, то и дело показывающаяся из-за облаков, проливала на нас свой бледный свет. Мне хотелось всю жизнь вот так сидеть и смотреть на тлеющие угольки костра, но в то же время меня тянуло в нашу мягкую, теплую постельку. Вот только уж очень не хотелось пешком идти по морозу до машины. Но хотя у костра и было хорошо, нам все же пора было отправляться спать.

Я поняла, что пора уходить, когда голова Сэма начала скатываться с моего плеча, потому что он уснул. Я инстинктивно подхватила его щеку рукой, но он вздрогнул и неразборчиво забормотал.

Я уже открыла рот, чтобы спросить его, не пора ли нам уходить, но тут я услышала какой-то звук. Сперва я подумала, что мне показалось, но тут же увидела, что Сэм тоже напрягся.

Это были крики. Тихие и далекие, но все же тут не могло быть ошибки. Голоса вокруг нас стихли, и Сэм тут же подскочил. По его лицу была заметна сильная усталость, но взгляд был собранным и уверенным. Сэм вглядывался в сторону воды, а меня охватило мрачное предчувствие и подступила паника.

– Что там? – беззвучно спросил он. Пару секунд все молчали. Тишину заполнял лишь далекий звук приближающейся волны. А затем вновь раздался крик.

– Киана, – прошептала я и меня захлестнул ледяной страх. – Это наверняка Киана.

Я начала суетиться и попыталась избавиться от дурацкого пледа, чтобы встать. Сэм тоже вскочил на ноги, а у меня резко участился пульс.

– Черт, они там спятили? Они в воде! – раздался откуда-то крик.

– Фак! – беззвучно пробормотал Сэм.

И мы побежали.

Я не обращала внимания на жжение в легких и сдавленное чувство в горле. Я еще не осознавала, что происходит, но мое тело уже давало ясный сигнал: опасность!

Беги со всех ног.

Это действительно оказалась Киана. Она по пояс стояла в ледяной воде. У меня екнуло сердце, когда я увидела, что на ней гидрокостюм.

Она совсем с ума сошла?!

Я кричала, Сэм кричал, кричали все, но никто не понимал, что происходит. Киана, будто в замедленной съемке, повернула голову в нашу сторону. В бледном свете луны я видела шевеление ее губ. Киана в панике указывала пальцем в сторону моря.

Вместо слов из ее рта вырывался лишь беспомощный хрип.

– Тедди… – твердила она, – Тедди, Тедди.

Сэм подошел вплотную ко мне и замер в оцепенении. Но вдруг он резко скинул ботинки и тут же бросился в воду.

Киана закричала, а возможно, и я вместе с ней, когда Сэм поборол прибрежные волны и поплыл. Я потеряла его из виду. Осталась лишь глухая боль в груди.

Мимо пробежал Коул, а за ним еще два парня.

Он не один, Сэм не один. А вот Тедди… Обрывки мыслей путались в голове.

Мои ноги сами по себе начали движение. Море обдавало меня брызгами, пока я продиралась сквозь волны. Вода была ледяной и мои легинсы тут же промокли насквозь. Стоять тут было смертельно опасно. Когда я притянула к себе Киану, она была как ледышка.

– Ты с ума сошла? – заорала я.

Бесконтрольные, истерические рыдания сотрясали ее продрогшее тело. Киана дрожала, она была пьяна.

– Тедди… Она хотела…

– Чего она хотела?!

– Посерфить… ночью… под луной… Она в таком восторге была!

С каждым ее словом во мне нарастала ледяная паника.

Нет. Нет-нет-нет.

Это все происходит не со мной. Это просто плохая шутка. Я отчаянно цеплялась за эти мысли, хоть и знала, что это не так.

– Вы совсем уже…

– … а потом… Потом она пропала. Я ее больше не видела… Она… Тедди… – беспомощный плач Кианы задел что-то глубоко в моей душе.

В этот момент я мистическим образом успокоилась.