— Стоп. — Ник всегда видел, когда Джейн что-то сильно беспокоило. Он сказал: — Подумай о чем-то другом. О чем-то хорошем.

Джейн покачала головой. Она не умела подобно Нику отделять одно от другого. Она не могла даже закрыть глаза, не представив разрывающуюся от пули голову Мартина. Патрон попал ему в висок. Мозг, ткани и кости забрызгали Фридриха Рихтера, как грязь из-под колес. А потом Лора нажала на курок еще раз, и ее мозг разбрызгался по потолку.

«Простите», — сказала Джейн женщине одними губами за секунду до этого.

Знала ли Лора, за что Джейн извинялась?

— Ну же, — сказал Ник, сжимая плечо Джейн и возвращая ее обратно в реальность. — Ты помнишь, как мы впервые встретились?

Джейн снова покачала головой, но только чтобы отогнать от себя страшные картинки. Пистолет. Вспышки. Брызги и ошметки.

— Давай же, Горе, — настаивал Ник. — Ты что, забыла, как мы познакомились? Ты знала, что в декабре будет шесть лет?

Джейн вытерла нос. Конечно, она знала. Момент, когда она впервые увидела Ника, был будто выжжен на ткани самого ее существования: Эндрю и Ник вернулись домой из колледжа и стояли у дверей, пихая и толкая друг друга, как школьники. Джейн выбежала из кабинета, чтобы пожаловаться на шум. Ник улыбнулся ей, и ее сердце наполнилось огнем, как огромный воздушный шар, угрожающий вылететь у нее из груди.

— Горе?

Она знала, что он не сдастся, пока она ему не подыграет, и поэтому откликнулась:

— Ты меня едва ли заметил.

— Это едва ли было законно.

— Мне было семнадцать. — Она ненавидела, когда он обращался с ней, как с ребенком. Как и Эндрю, он был всего на три года старше. — И ты игнорировал меня все выходные, потому что вы с Эндрю волочились за теми жуткими девицами с Норт-Бич.

Он рассмеялся.

— Ты не дала бы мне и шанса, если бы я из кожи вон лез, как все остальные дураки.

Не было никаких остальных дураков. Никто из кожи вон из-за Джейн не лез. Мужчины смотрели на нее либо с трепетом, либо со скукой, как будто она была изящной куклой под стеклянным колпаком. Ник первый из друзей Эндрю увидел в ней женщину.

Он убрал назад ее волосы. Его губы приблизились к ее уху. Он всегда шептал, когда говорил ей что-то важное.

— И я не игнорировал тебя все выходные.

Сердце Джейн снова рвалось в полет, и она не могла это остановить. Даже сейчас, в столь ужасный момент, она все еще помнила восторг и удивление, в которые ее поверг Ник, когда она сидела на кухне. Джейн читала журнал, когда он забрел внутрь. Она сказала что-то неприятное, чтобы он поскорее ушел, а потом он поцеловал ее, без слов, прежде чем скрыться и закрыть за собой дверь.

Ник сказал:

— Я был практически сиротой, когда встретил тебя. У меня никого не было. Я был совершенно один. А потом у меня появилась ты. — Он положил руку ей на затылок и неожиданно стал серьезным: — Скажи, ты все еще со мной? Мне нужно знать.

— Конечно. — Он уже спрашивал об этом в Осло, потом снова по пути домой в самолете, а потом в их первую ночь вместе в Сан-Франциско. Казалось, его ужасала мысль, что три месяца разлуки могли ослабить ее решимость. — Я всегда с тобой, Ник.

Он заглянул ей в глаза в поисках какого-то сигнала, какого-то признака обмана, ведь все остальные ему врали.

— Я твоя, — повторила она твердо. — Каждая моя частичка — твоя.

— Хорошая девочка, — в его улыбке читалось сомнение. Слишком многие ранили его прежде.

Джейн хотелось обнять его, но он ненавидел излишнюю навязчивость. Вместо этого она наклонила голову, чтобы он поцеловал ее. Он подчинился, и впервые за много дней Джейн смогла выдохнуть спокойно.

— Моя дорогая, — прошептал он ей на ухо. Его рука скользнула ей под рубашку. Губы опустились к груди. Джейн наконец смогла обвить его руками. Она не хотела секса, но знала, что очередной отказ его ранит. В действительности ей хотелось момента после. Когда он обнимет ее. Когда скажет, что любит ее. Когда рядом с ним она почувствует, что все будет хорошо.

И вот тогда она ему скажет.

Когда Ник уложил ее на спину, Джейн почувствовала, как слова, которые она твердила себе последний месяц, рвутся наружу: мне жаль, я напугана, я в восторге и счастлива, я нервничаю и паникую, и очень, очень боюсь, что ты оставишь меня, потому что…

Я беременна.

— Эй?

Они оба сели в кровати. Джейн подтянула одеяло к груди.

— Ребята, вы не спите? — Эндрю постучал в дверь, прежде чем заглянуть в комнату. — Вы в приличном виде?

— Ни в коем случае, — отозвался Ник. Его рука все еще держала ее грудь под простыней. Джейн попыталась ее убрать, но он крепко обнял ее за талию другой рукой, чтобы она никуда не могла деться. Он поглаживал ее спину, глядя на Эндрю.

— Приехали еще двое агентов, — сказал Ник.

— Я видел, — Эндрю вытер нос рукавом. Он все никак не мог справиться с простудой, подхваченной в Норвегии. Он сказал Нику то, что Джейн сказать не осмеливалась: — Не веди себя с ними агрессивно, Ник. Пожалуйста.

Все трое посмотрели друг на друга. Рука Ника двинулась ниже по спине Джейн. Она почувствовала, как краска горячей волной заливает сначала ее шею, а потом лицо. Она ненавидела, когда он делал подобные вещи при Эндрю.

Ник парировал:

— Такое ощущение, что нам скоро придется обмениваться сообщениями, щупая свои носы, как в «Афере»[34].

— Это реальная жизнь, — тон Эндрю стал резким. Они все были в ужасе, что в доме оказались жучки. Последние пару дней они как будто ходили на цыпочках по острию ножа. — Нашего отца убили. Женщину похитили. Тебе стоит быть серьезнее.

— Ну, по крайней мере, я буду почище, — Ник укусил Джейн за плечо и отправился в ванную.

Джейн натянула одеяло еще выше. Она посмотрела на закрытую дверь ванной. Она хотела пойти за ним, умолять его послушать Эндрю, но никогда не находила в себе мужества сказать Нику, когда он ошибался.

Эндрю начал:

— Джей…

Она жестом попросила его отвернуться и дать ей одеться.

Он подчинился и сказал:

— Мама просила тебя.

Джейн надела колготки. Резинка натянулась у нее на животе, когда она встала.

— Ты утром разговаривал с Эллис-Энн?

Эндрю не ответил. Тема его отношений с бывшей девушкой в какой-то момент стала запретной.

И все-таки она попробовала еще раз:

— Вы были вместе два года.