— Джейн, — повторил Эндрю, понизив голос. Он пытался поговорить с ней о Мартине с возвращения домой, но Джейн опасалась, что подобный разговор откроет внутри ее нечто, что потом будет невозможно запереть обратно.

Она сказала ему:

— Тебе нужно сходить к врачу. — Ее пальцы теребили крошечные перламутровые пуговички на блузке. Она сняла пару широких брюк с вешалки.

— Я чувствую себя… — он начал ходить взад и вперед по комнате. — Я чувствую себя так, будто внутри меня теперь чего-то не хватает. Как будто изъяли какой-то орган. Это странно, да?

Джейн пыталась застегнуть боковую молнию. Пальцы не слушались. Ей пришлось вытереть пот с ладоней. Брюки были тесными. Все теперь было тесным, потому что она была беременна, и они убили своего отца, и скорее всего убьют еще больше людей до того, как все это закончится.

— Эндрю, я не могу… — всхлип оборвал ее на полуслове.

Я не могу поговорить с тобой. Я не могу выслушать тебя. Я не могу даже находиться рядом с тобой, потому что ты выскажешь вслух мои мысли, и это разорвет нас на куски.

Как Лора Жено это сделала?

Не физически — Джейн была там, она лично видела каждую деталь, — но как она смогла переключить внутри себя рубильник, который превратил ее в хладнокровную убийцу? Как могла добрая, интересная женщина, с которой Джейн курила в баре конференц-центра, быть той же женщиной, которая достала из своей сумки пистолет и застрелила живого человека?

Джейн постоянно вспоминала выражение абсолютного умиротворения на лице Лоры Жено. Легкая улыбка на ее губах выдавала, что Лора была полностью уверена в своем решении. У нее не было сомнений. Никаких задних мыслей, ни секунды колебаний. Лора потянулась в сумку за револьвером так, словно могла бы достать оттуда упаковку жвачки.

— Горе? — Эндрю снова обернулся. В его глазах стояли слезы, и от этого Джейн расплакалась еще сильнее. — Дай я тебе помогу с этим.

Она наблюдала, как он до упора застегивает молнию сбоку ее брюк. У него изо рта пахло болезнью. Кожа лоснилась. Она сказала:

— Ты похудел.

— Ну вот. — Он игриво убрал новую складку жира на талии Джейн за пояс брюк. — Ник говорит, что мы через все это пройдем, верно? И Ник всегда прав, разве нет?

Они улыбнулись, но никто из них не рассмеялся вслух, потому что они не знали, не подслушивает ли с другой стороны двери Ник.

— Мы должны как-то взять себя в руки. — Джейн нашла салфетки. Одну дала Эндрю, другую взяла сама. Оба высморкались. Эндрю закашлял. В груди у него булькало так, будто внутри бились друг о друга морские камушки.

Она положила руку ему на лоб.

— Тебе нужно сходить к врачу.

Он пожал плечами и только спросил:

— Когда?

Дверь в ванную открылась, и Ник вышел, вытирая волосы полотенцем, совершенно голый.

— Что я пропустил?

Эндрю сказал:

— Я пойду вниз, пока Джаспер не начал нас искать.

— Ты тоже иди, — сказал Ник Джейн. — Надень ботинки. В них ты выглядишь более внушительно.

Джейн нашла пару черных носков в шкафу. Натянула их поверх колготок. Взяла в руки пару ботинок и подняла их, чтобы Ник мог посмотреть, правильные ли она выбрала. Он утвердительно кивнул. Она нагнулась, чтобы застегнуть пряжки, когда Ник прижался к ней. Он разговаривал с Эндрю, поглаживая ее пониже спины.

— Джейн права. Тебе стоит сходить к врачу. Нам не поможет, если ты будешь болеть на… на похоронах.

К горлу Джейн подступила тошнота. Она шнуровала ботинки для верховой езды и не могла понять: это утренний токсикоз или страх. Ник с самого начала играл в эти совершенно необязательные словесные игры. Джейн знала, что его возбуждает мысль о фургоне ФБР, который стоит дальше по улице и записывает каждое их слово.

Он снова шепнул ей на ухо:

— Срази их, моя дорогая.

Она кивнула и сказала Эндрю:

— Я готова.

Ник шлепнул ее по заднице, когда она выходила из комнаты. Ее охватило то же смущение, что и раньше. Было бессмысленно просить его перестать, потому что от этого все становилось только хуже.

Эндрю пропустил ее вперед, пока они шли по лестнице. Лицо залило румянцем. Она понимала, Ник рос нелюбимым ребенком и ему хотелось чувствовать себя частью чего-то, но ей было противно, когда он относился к ней, как к охотничьему трофею.

— Все нормально? — спросил Энди.

Джейн заметила, что бессознательно положила руки себе на живот. Она не сказала ни Эндрю, ни кому-либо еще о ребенке. Сначала она убеждала себя, что просто хочет, чтобы Ник узнал об этом первым. Но после нескольких недель поняла: она до ужаса боится, что тот не захочет ребенка, и ей потом придется всем объяснять, почему она больше не беременна.

«В следующий раз, — так он сказал ей и в прошлый раз. — Мы оставим его в следующий раз».

— Мисс Квеллер? — один из мужчин уже ждал их в холле. Он показал свое удостоверение с позолоченным щитом. — Я агент Барлоу из ФБР. Это агент Данберри.

Данберри стоял у самой двери, сцепив руки за спиной. Он выглядел как уменьшенная версия Барлоу: у него было меньше волос, меньше уверенности в себе и даже, как оказалось, меньше зубов: ему не хватало верхнего клыка. Он разговаривал с Джаспером, одетым в форму запаса Военно-воздушных сил. Вся грудь ее брата была в медалях и разноцветных орденах. Джаспер был на двенадцать лет старше Джейн — чересчур заботливый старший брат, всегда служивший для нее якорем. Он ходил на ее концерты и проверял домашнее задание, даже был ее спутником на выпускной, когда больше никого не нашлось. Джейн он все время казался миниатюрной версией взрослого, эдаким героем, который играл со своими солдатиками и читал книги по военной истории, но всегда мог до чертиков испугать любого мальчишку, посмевшего ее обидеть, или одолжить ей карманных денег на губную помаду.

— Мисс Квеллер? — повторил агент Барлоу.

— Прошу прощения, — извинилась Джейн и взяла салфетку из коробки на кофейном столике.

Агент Барлоу выглядел пристыженным.

— Соболезную вашей утрате.

Джейн вытирала глаза, одновременно посматривая в зеркало за диваном. Ее лицо горело. Нос был ярко-красного цвета. Она плакала почти пять дней подряд.

— Не торопитесь, — учтиво сказал Барлоу, но было видно, что ему не терпится начать.

Джейн высморкала нос настолько тихо, насколько могла.

Ник часами тренировал их давать показания, но ничто не могло подготовить ее к допросам. В первый раз она просто неконтролируемо всхлипывала и все время паниковала: вдруг она скажет что-то не то? Позже Джейн поняла,