Молчу. Потому что ошарашена. И потому что стоит только мысль допустить, что он и… эта. Так больно…

Но всё же, каким-то непостижимым образом нахожу в себе силы задать следующий вопрос:

— То есть, если… то есть когда она попадётся, вы с ней… П-проклятие спадёт, да? Кир? Кир… Не молчи, пожалуйста…

Кир покачал головой, поднялся и обнял меня. Положила голову ему на плечо, чувствуя, прямо физически чувствуя, как моё нечаянное счастье камнем несётся вниз и… бьётся вдребезги. Разбивается на тысячи, миллионы осколков! Таких мелких, что не соберёшь, не склеишь…

Кир нежно погладил меня по спине и выдохнул в волосы:

— Это исключено, Майя.

Со всхлипом отпихнула его от себя. Ударила ладонями в грудь.

— Что значит, исключено?! Это ты из-за меня, да? Даже не вздумай! Кир! Мне легче пережить одну ночь, чем всю жизнь… без тебя. Когда ты, — голос позорно дрогнул, и я всхлипнула.

Меня снова привлекли к себе, отстраниться, несмотря на сопротивление, не дали.

— Казачка, — прошептал он. — А о том, что у нас с тобой кровный брак, ты и забыла.

— Ки-ир… — простонала я.

Боги! Какая же я дура! Беспросветная, непроходимая идиотка! Как я могла забыть?! Просто… так быстро всё и так всего много свалилось… Как ещё мозгами не тронулась, вот в чём вопрос.

— То есть после того кубка, когда мы кровь друг друга выпили… Ты только со мной, да?

— Точнее после того, что было в моей тренировочной комнате, — подмигнув, ответил Кир. — Мы именно тогда консуммировали родовой брак, — и добавил: — Я — нагшас, для меня одного ритуала крови недостаточно.

— Не может быть… Кир! Ты ведь знал, что так будет!

— Знал.

— Тогда почему… Ты ведь мог отказать мне, тогда… Мог всё объяснить, и я даже про Катлин поняла бы, Кир… Ну зачем…

— Ты не представляешь, что со мной было, когда понял, что нашёл тебя, рыжая девочка из солнечного сна, посланного богиней. Я знал, что никто не поймёт, никто… и не мог иначе. Если бы я тогда остановился и рано или поздно нашёл Катлин и снял проклятье, мы никогда не могли бы быть вместе, понимаешь? Эйва.

— Родовой брак не позволил бы, — шмыгнула я носом.

— Я не мог потерять тебя. Не мог. Это как ощутить в своей груди сердце, бьющееся, трепетное, а потом разодрать грудную клетку и выдрать его! После того, как я допросил служанок и отдал распоряжения не беспокоить тебя, полетел в праХрам. Во-первых — поблагодарить Безликую, а во-вторых спросить, как быть теперь, когда я отказался от снятия проклятия.

— Что сказала богиня? — глухо спросила я.

— Катлин не получит моей силы, — сухо ответил нагшас.

— То есть проклятье… Неужели нет другого способа избавиться от него?!

— Давай не будем больше об этом, Майя? Поверь, меня ещё рано хоронить.

— Дурак!

— Пусть это не продлится долго, обещаю: наше счастье будет таким огромным, что боги будут нам завидовать. Ложись, — он снова увлёк меня на листья. — Завтра долгий день, нам обоим не помешает восстановить силы.

Он и вправду заснул сразу, такое впечатление, как только закрыл глаза. Непрошибаемый! Хотя… Он давно свыкся с мыслью о своей страшной судьбе. В отличие от меня.

Я же, в отличие от Кира, никак не могла уснуть. Ворочаться тоже не сильно получалось: при малейшем намёке на движение меня подтягивали ближе.

Когда над верхушками деревьев на той стороне озера забрезжил рассвет, я спросила:

— А если я буду не здесь?

— Что? — сонно спросил Кир, целуя меня в плечо.

Я с силой зажмурилась, чтобы не разреветься, и заставила себя продолжить:

— Ну, если я буду в своём мире. Это ведь возможно? Молчишь? Я и так знаю, что возможно. Это ведь очень далеко, даже больше, чем далеко. Вряд ли законы кровного брака вашего мира распространяются на мой. У нас нет магии! А если связь не будет действовать, ты сможешь… Снять проклятье.

— Майя, пожалуйста. Я не хочу даже слышать такое.

— А я не хочу, чтобы ты умер из-за меня!! — я больше не могла держаться, разрыдалась. И рыдала прям в голос, сотрясаясь от всхлипываний.

— Я хочу этого! Понимаешь, хочу! Я хочу снова поменяться с этой с… местами!! Дурак! Какой же ты дурак, Кир!

Истерика длилась долго. Мне показалось, вечность. На этот раз Кир не просил прекратить, не говорил, что ему больно, когда я плачу. Я итак это знала и ничего не могла с собой поделать. Он просто прижимал меня к себе, гладил по голове, плечам, спине, целовал заплаканное лицо, укачивал, как маленькую и молчал.

А когда я выдохлась, сказал:

— Этого не будет, Майя. Никогда. Я не отпущу тебя. Мы призовём лучших магов, если нужно отправимся даже в Небесную Обитель, в поисках того, что замедлит действие проклятья ещё сильнее. Всё, что угодно, казачка. Но никогда не проси отпустить тебя. Никогда.

— Я и не прошу, — всхлипнула я, обмякая в его руках. После продолжительной истерики накатила слабость и апатия. — Надо мне твоё разрешение…

— На перемещение между мирами — надо, — уверенно сказал Кир. — Я твой муж, казачка. Ты — наследница рода Тхрагорских. А теперь поспи немного, пожалуйста.

— Кир…

— Это приказ.

На удивление я и вправду заснула.

А мир и вправду оказался замечательным! Правда, справедливости ради следует заметить, что до кругосветного путешествия за последние полгода у нас с Киром руки так и не дошли. Поэтому правильнее будет сказать, что Нагшас таковым оказался. Замечательным.

И это несмотря на мягко говоря, нелюбовь подданных. К леди.

Впрочем, выход мы нашли.

А то Кир был совсем уж бескомпромиссен.

Еле удалось его переубедить, точнее, отговорить от излишней жёсткости: лорд уже подписал указ, что любой акт неуважения или неповиновения леди приравнивается к измене. Пришлось провести не один час, изыскивая аргументы, что никто, кроме него и кровных не в курсе, что место Катлин заняла иномирянка. Так что для всех я — та самая ведьма, которая околдовала, прокляла, разбила сердце (нужное подчеркнуть) их любимого правителя. И если сейчас утвердить столь жёсткие меры на законодательном уровне, любви «подданных» мне это не добавит.

— Тебе мало сплетен о проклятье? Хочешь, чтобы за спиной судачили, что я тебя не только прокляла, но и околдовала?

— Но ведь околдовала же, — возражал Кир с улыбкой.

— Это несерьёзно, Кир! — заверяла я. — Встань на их место. Они видят во мне ведьму, которая посмела обидеть их обожаемого лорда. И мало того, что лорд после этого женился на ней, так ещё сдурел настолько, что требует и от своего народа безусловной любви к гадине!