либо сами участвовали в этих событиях, либо приходятся родственниками беженцам, покинувшим Данию через Эресуннский пролив, и нам трудно передать словами всю нашу благодарность за помощь, оказанную Лýкой. У спасенных тогда людей родились дети и внуки, и сейчас их всех вместе уже сто шестьдесят четыре. Возможно, многие из них не появились бы на свет, если бы не героизм Лýки. – Она поднимает бокал. – Поэтому я хочу поднять этот бокал за Лýку, – торжественно произносит она, и хор голосов вторит ей:

– За Лýку!

В центр зала выходит старик в сером костюме и кипе, который представляется Рубеном.

– Мы не успели понять, что произошло, – рассказывает он. – Все развивалось стремительно. Мне было всего пятнадцать, и, окончив школу, я работал в малярной мастерской. Однажды вечером, когда мы закрывали мастерскую и собирались домой, кто-то зашел и сказал, что всех евреев собираются арестовать. Я пошел в порт, где собралась группа людей. Они пытались уговорить рыбака перевезти их в Швецию. Сначала он отказывался, потом согласился, за деньги. Говорили, что для меня найдется место, но я должен был вернуться за отцом, а ждать они не хотели. «Поезжай один, – уговаривали меня, – может, это твоей единственный шанс». Но я не мог. Отец болел и не выжил бы один. И вот я изо всех сил помчался домой и велел папе паковать вещи. Я собрал все ценное, что мог унести: фотографии и украшения матери, позолоченную менору, немного одежды и серебряные столовые приборы. Отец все время возмущался. Говорил, беспокоиться не о чем, датчане нас в обиду не дадут. Они ведь защищали нас на протяжении многих лет. Но я знал, что все серьезно. Я видел это в глазах других людей. В конце концов я привел его в порт, но там уже никого не было. Они уплыли. Тогда я попросил отца спрятаться между двумя плоскодонными лодками, а сам пошел вдоль берега. Шел долго, пока не набрел на компанию, показавшуюся мне знакомой. На мой вопрос, куда они собираются, мне вначале не ответили, но потом появился Лýка. Он объяснил, что едут в Швецию и готовы забрать нас с отцом. Я волновался, дойдет ли отец до условленного места встречи, но он обещал помочь мне. Несмотря на риск быть рассекреченным, Лýка вернулся со мной в порт за отцом.

Рубен умолкает, прижав правую руку к груди. Ребекка сглатывает слезы. Жалко, что мать такое не слышит.

– Не знаю, что бы произошло, не встреть я тогда Лýку. Он спас нам жизнь, – заканчивает свое выступление старик.

В центр зала выходит пожилая женщина и кивает головой, соглашаясь с ним.

– И нам тоже. Поздно вечером зазвонил телефон. Женщина спросила, иудеи ли мы, и рассказала, что нацисты хотят собрать вместе всех евреев Дании. Она и обзванивала всех абонентов с еврейскими фамилиями по телефонному каталогу, рекомендуя незамедлительно покинуть страну. Отец наказал нам плотно задернуть гардины, запереть дверь и никому не открывать до его возвращения. Он ушел выяснять, как нам уехать. Я так хорошо помню, что все семейство ожидало его возвращения в верхней одежде. Маме удалось успокоить нас, детей, чтобы мы не боялись, а мне казалось забавным ложиться в постель в ботинках. Само путешествие не оставило в памяти яркого следа, помню только, что было холодно. Пахло рыбой, и дул сильный, штормовой ветер. Брату было плохо, его рвало, а у меня пальцы совсем замерзли, и я отогревала их у мамы за пазухой. Позже я узнала, что Лýка Кавалли помог отцу найти владельца лодки, согласившегося переправить нас через пролив.

Бабушка смотрит на собравшихся глазами, полными слез. Услышанные истории растрогали ее до глубины души.

– Видеть вот так перед собой людей и слушать их – совсем не то же самое, что читать их имена списком, – шепчет она Ребекке. – Я не знала, что он так многим успел помочь. А ведь я не хотела, чтобы он ездил в Данию. Не думала о тех, кому нужна помощь, и боялась только, что с ним что-нибудь случится. Теперь мне стыдно.

– Вполне естественно, что ты боялась за него, – откликается внучка, гладя бабушку по плечу. – Ты имела полное право волноваться.

Еще несколько очевидцев делятся своими воспоминаниями, и, когда торжественная встреча подходит к концу, Марта делает знак Мириам, и та пробирается к ним через толпу гостей. Отставив в сторону бокал, здоровается за руку с Анной и Ребеккой.

– Меня зовут Мириам Абель, я очень рада, что вы смогли прийти к нам сегодня. Лýка был невероятно смелым и добросердечным человеком. Я глубоко соболезную вашей утрате. Если я могу быть чем-то вам полезна, обещайте, что примете мою помощь.

– Благодарю вас, – отвечает бабушка. – Какую красивую речь вы произнесли!

– Это – самое маленькое, что я могла сделать. – Дама кивком подзывает мужчину с желтой папкой в руках. – Я знаю, что это немного, но мы постарались собрать всю информацию, которую нам удалось разыскать о Лýке. Пару лет назад мой сын съездил в его родной город в Италии и сфотографировал дом, где Лýка вырос. Еще он нашел его фотографию школьных лет, где он еще совсем мальчик. Сейчас покажу вам!

Мириам открывает папку и пролистывает содержимое. Там много старых документов, фотографий и записей воспоминаний тех, кто встречал его при жизни.

Бабушка так растрогана, что не может вымолвить ни слова. Дрожащими руками она берет снимки. На одном из них изображена большая семья. На диване сидит седая пара, на коленях у них – две розовощекие девчушки с кудрявыми волосами, а вокруг стоят еще два десятка человек разных возрастов.

– Кто это? – интересуется Ребекка.

– Это сестра Лýки, Франческа, с семьей, – отвечает Мириам. – Мой сын встречался с ними в Болонье. Разве вы не знали, что они там живут?

Бабушка ошарашенно смотрит на нее:

– Мне так и не удалось найти ее.

– Тогда я дам вам ее контакты, – решительно отвечает Мириам. – Франческа будет счастлива узнать, что у ее брата был ребенок. Они с матерью поставили Лýке надгробие на кладбище в Болонье, там же, где покоится его отец.

– Как это хорошо, – откликается бабушка.

– Но вы же знаете, что есть памятник, установленный датчанами в благодарность за помощь, полученную в годы войны?

Анна и Ребекка, переглянувшись, качают головами.

– У здания ратуши в Хельсингборге. Вам надо обязательно туда сходить.

Бабушка кивает.

– Спасибо, – бормочет она. – Сходим.

– Это мы должны благодарить вас. Многие хотели вас видеть, но есть один человек, больше всех просивший о встрече.

Обернувшись, Ребекка замечает женщину с высокой прической в синем вечернем платье