– Бóльшую часть – сама, – радостно заявляет Ребекка. – За исключением ремонта крыши и новых досок в заборе. Это дело рук твоего соседа, Арвида.

– Просто замечательно! – восклицает бабушка, всплескивая руками.

– Подожди, ты еще не видела, что внутри!

В прихожей заново покрашен потолок, а поверх дощатого пола Ребекка положила коврик с приветственной надписью.

– Надеюсь, ничего, что Арвид содрал старое ковровое покрытие?

– Конечно! Я и не подозревала, что под ним спрятан такой красивый пол, – улыбается бабушка. – Арвид, похоже, поработал тут на славу.

– Да, он очень помог мне.

– За все время я успела с ним всего парой фраз перекинуться, но он вроде приятный.

– Так и есть, – уклончиво отвечает внучка. – Хочешь кофе?

В тот момент, когда они собираются сесть к столу, в дверь стучится и заходит Арвид.

– Здравствуйте! Я собирался унести осушитель воздуха до того, как вы приедете, но припозднился. С возвращением, Анна!

– Спасибо! Я так рада, что наконец дома, – отвечает бабушка. – Вы ведь помогали моей внучке, пока я лежала в больнице?

– Да ладно, – отмахивается он, искоса поглядывая на Ребекку. – Зачем еще нужны соседи?

– Это очень любезно с вашей стороны, – продолжает бабушка. – В четверг у нас будет небольшое событие в городе, я хотела бы пригласить вас.

– Да у него времени не будет, это точно, – встревает, тараторя, Ребекка.

– В четверг? – переспрашивает Арвид, делая вид, что обдумывает. – Да, у меня будет небольшой перерыв между дойкой и подготовкой к посевной. Я с удовольствием приду.

У Ребекки засосало под ложечкой. Вот уже несколько дней, как она пытается дозвониться до Йуара, но он не отвечает на звонки, и, как бы ей ни хотелось рассказать Арвиду, что больше ее ничего не связывает, это кажется неправильным, пока они с Йуаром не приняли совместного решения о разрыве.

– Прекрасно! – восклицает бабушка. – Значит, увидимся.

Как только Арвид уходит, Анна расплывается в широкой улыбке.

– Ты только подумай, какая красота. Мой дом опять стал уютным.

– Я везде убралась, упаковала все собранные вещи и переставила мебель так, чтобы тебе удобнее было передвигаться по дому, – объясняет Ребекка.

– Спасибо, радость моя. Что бы я без тебя делала? – произносит бабушка, гладя внучку по щеке.

– Кстати, в день моего приезда ты сказала, что кто-то хочет отнять у тебя дом, помнишь?

Бабушка кивает, медленно идет в гостиную и возвращается с письмом в руке.

– Вот, – говорит она, протягивая письмо, и Ребекка тотчас же вскрывает конверт.

– Это из муниципального управления. Они сообщают, что в ответ на запрос тебе предоставляется место в доме престарелых «Бергалид». Ты просила о нем?

– Нет, – отвечает бабушка, качая головой. – Но пару месяцев назад меня посетили две дамы, задававшие массу вопросов, например, какие препараты я пью и в какой помощи нуждаюсь. Признаться, я подумала, что они из социальной службы на дому, и рассказала о всех моих трудностях.

– Но это ведь еще не означает попросить место в доме престарелых? Они не могут так поступить с тобой! Ты же справляешься при помощи сотрудников социальной службы?

Бабушка чуть морщится.

– Честно говоря, становится все тяжелее. Девочки, которые ко мне приходят, в основном все милые, но вечно торопятся. Еду передо мной поставят, мусор выбросят, а больше ничего не успевают. Душ я в результате принимаю не чаще раза в неделю…

– Да ты что? Ты можешь мыться в душе только раз в неделю?

– Да, и то, если у них хватает времени.

Ребекка прикусывает губу. Наивно было предположить, что стоит только привести в порядок дом, как у бабушки жизнь наладится.

– Значит, мы должны попросить больше часов, – решительно заявляет она. – У тебя должна быть возможность принимать душ и получать помощь с уборкой. Ведь ты же хочешь остаться жить в своем доме?

Бабушка пытается выдвинуть кухонный стул здоровой рукой, но это у нее не получается, и Ребекка помогает ей сесть.

– Ну что, кофе будет? – интересуется Анна.

– Сейчас будет, – улыбается Ребекка и ставит на стол кофейник.

Сидя напротив бабушки, она перехватывает ее взгляд.

– В своем доме жить милее, это понятно, но я уже не справлюсь одна, как раньше. И обузой быть не хочу. Не хочу превращаться в проблему, о которой ты вечно хлопочешь и волнуешься. Так что, может быть, мне все равно лучше переселиться в Бергалид.

Ребекка помешивает кофе. Ей бы очень хотелось возразить, сказав, что все образуется, но как можно такое обещать, если присматривать за бабушкой здесь некому? А вдруг она снова упадет и будет лежать, не в состоянии позвать на помощь? Что тогда?

В дверь опять постучались. Ребекка идет открывать и радуется, когда видит на пороге мать.

– Привет. Я на секундочку, только цветы вручить, – говорит Камилла, протягивая букет тюльпанов.

– Бабушке будет очень приятно, заходи.

Ребекка проводит мать в кухню. За последнюю неделю они виделись больше, чем за несколько предшествующих лет. Камилла навещала бабушку в больнице, и пару раз у них даже зашла речь о Лýке.

– Мы только что приготовили кофе, и есть свежеиспеченные булочки, если хочешь.

– Спасибо. Здесь теперь так красиво, – отвечает мать, обводя взглядом дом.

– Это все благодаря Ребекке, – объясняет бабушка.

Камилла осторожно присаживается на краешек стула.

– Я совсем ненадолго.

– Отчего же? Можешь оставаться тут сколько хочешь.

Ребекка тоже присаживается за стол и придвигает блюдо с булочками ближе к матери.

– Помнишь ту зиму, когда ты решила продавать булочки? – с улыбкой интересуется Камилла.

– Что? Это правда?

– О господи, да, – смеется мать. – Ты услышала по телевизору, что панды вот-вот исчезнут с лица земли, и захотела собрать деньги, чтобы спасти их.

– Точно! – восклицает Ребекка. – Теперь помню. Папа помог мне смастерить небольшой прилавок.

– Ты испекла сотни три булочек, уж никак не меньше, – подхватывает рассказ бабушка. – В супермаркете решили, что у нас не все дома, когда мы купили и потащили десять пакетов муки.

– Потом ты стояла на Стурторьет, посреди рождественского базара с вывеской, на которой нарисовала плачущую панду, и выручила от продажи булочек больше двух тысяч крон, – вспоминает Камилла. – Всемирный фонд дикой природы прислал тебе личное письмо с благодарностью.

Ребекка улыбается. У нее осталось только слабое воспоминание о сборе средств, и так приятно услышать подробности от мамы и бабушки.

Они долго сидят и пьют кофе, пока Камилла не собралась уходить.

– Прежде чем уйдешь, я хотела спросить тебя кое о чем, – обращается к ней Ребекка.

– О чем же?

Внучка быстро обменивается взглядами с бабушкой.

– Я знаю, что вы уже говорили о Лýке, и немало, и ты осведомлена о его участии в движении