– Поздновато уже.

– Черт побери, мне правда нужен Гарнет. Вы надавили, он надавил… Он был не прав, он заслужил большой, крепкий, увесистый шлепок по рукам. Я об этом позабочусь. Две недели без зарплаты после закрытия дела, и еще две он проведет за бумажной работой. Я прошу вас только отменить взыскание.

Теперь Ева переменила позу, подалась вперед.

– Вам хватает наглости просить меня о таком одолжении, хотя вы были там и сидели сложа руки, не вмешивались, пока ваш человек оскорблял меня, угрожал мне, ударил меня. Вы хотите шлепнуть его по рукам – и не сейчас, а когда вам будет удобно? Вы меня заманиваете ужином с папочкой, хотите дорожку проложить. Думаете, я буду сидеть, как послушная собачка, и говорить «да, пожалуйста»? Ваш человек – сорвиголова, он не уважает старших по званию. Включая вас. Никому не позволено говорить мне то, что он мне сегодня наговорил, и уходить как ни в чем не бывало. Будь я на вашем месте, я бы его уволила.

– Но вы не на моем месте, – процедила Рене.

– Вот именно. – Ева пожала плечами и послала незаметный сигнал Дарсии. – Он – ваша проблема.

– Я ведь могу поговорить не только с майором Уитни, – пригрозила Рене.

– Говорите с кем хотите. – Ева бросила скучающе нетерпеливый взгляд на часы. – Гарнет заслужил отстранения. Оно остается в силе. О, привет, Дарсия!

– Даллас! – Дарсия подошла к столу, сияя улыбкой. – Извините, я рано? Я не помешала?

– Нет, вы как раз вовремя. Шеф полиции Анджело, лейтенант Оберман. Мы с лейтенантом закончили разговор.

– О нет, наш разговор не закончен.

Рене не скрывала бешенства. Она вскочила из-за стола и, не поздоровавшись с Дарсией, гневно взметнув светлой гривой, зацокала каблуками к выходу.

– Ну надо же! – Досмотрев до конца драматический уход, Дарсия повернулась к Еве и похлопала ресницами. – Я что-то не так сказала?

– Нет, это я кашу заварила, мне и расхлебывать. Да еще и за ее выпивку платить, похоже. Присядьте. Дайте мне секунду. – Ева извлекла коммуникатор и связалась с Фини. – Возвращаю ее вам. Советую снизить громкость на несколько делений. Пожалей свои уши. Рванет громко.

– Понял. Четко и ясно.

Ева спрятала коммуникатор и с улыбкой сказала:

– Итак.

– Да уж, итак. Вы ее страшно рассердили, а потом еще и горкой насыпали: дали понять, что у вас тут еще одна встреча, а она так, между прочим.

– Последнее было капризом судьбы, когда вы позвонили насчет выпивки.

– Она свой коктейль так и не допила.

– Давайте это исправим. – Ева хотела сделать знак официантке, но заметила Рорка и Уэбстера, выходящих из потайной комнаты. – Пожалуй, нам нужен стол побольше.

– Да? – Дарсия оглянулась через плечо. – О-о, – протянула она грудным урчащим голосом, сразу же насторожившим Еву. – Рорк. – Она протянула руку. – Ну разве это не здорово? – И кивнула Уэбстеру. – Детектив.

– Шеф.

Ева перевела взгляд с Уэбстера на Дарсию и обратно. Настал ее черед сказать:

– О-о…

– У них есть для нас стол побольше, – объявил Рорк. В глазах у него горел огонек, он явно предвкушал интересное зрелище. – Пей свое пиво, Уэбстер, если хочешь, но мне кажется, ситуация требует бутылки вина, и я взял на себя смелость ее заказать.

– Я с удовольствием. – Дарсия встала и непринужденно переместилась поближе к Уэбстеру. – Итак, что я вижу: лейтенант Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка на мониторе у электронного отдела, и на сцене присутствует Бюро внутренних расследований. Похоже, каприз судьбы забросил меня в одну из ваших активных операций. Надеюсь, я вам не помешаю.

– Нет, ты не помешаешь. – Уэбстер отодвинул для нее стул у столика на четверых.

– Мы насладились спектаклем, – заметил Рорк, садясь рядом с Евой.

– Я попала под занавес, но, мне кажется, уловила сюжет. Вы в чем-то подозреваете лейтенанта Оберман, и, поскольку в этом участвует Даллас, это что-то включает в себя убийство. – Дарсия склонила голову набок. – Я голосую за мертвого наркомана. А раз здесь Дон, значит, замешано и Бюро внутренних расследований.

«Дон? – подумала Ева. – О господи!»

– Мы не можем сейчас в это влезать, – остановила ее Ева.

– Понимаю. Но я же вижу, она вам не нравится. Хотя мне ужасно понравились ее туфли. Кстати, я купила три пары в том сказочном магазинчике, куда вы меня направили вчера, Даллас.

– Зачем? – Ева подалась вперед над столом. – Я никак не могу понять: зачем кому-то покупать несколько пар туфель зараз?

– Только начнешь объяснять, весь кайф пропадает.

– А как вы провели сегодняшний день, Дарсия? – спросил Рорк, когда официантка принесла четыре бокала и поставила на стол бутылку красного вина.

– Ходила по магазинам… Я просто не могу остановиться. И я провела два чудесных часа в музее «Метрополитен». Потом у меня был поздний ленч. – При этих словах Дарсия улыбнулась Уэбстеру.

«Широкая и жаркая улыбка, – подумала Ева. – Не улыбка, а тропическое солнце».

Рорк попробовал вино и одобрительно кивнул.

– Планы на вечер?

– Театр. Мой первый бродвейский мюзикл. Жду не дождусь. Давайте выпьем за все за это, – предложила Дарсия и подняла свой бокал. – Раз уж мы собираемся насладиться этим чудесным вином, я так понимаю, что оба лейтенанта не на дежурстве.

– Похоже на то, – подтвердила Ева. – На данный момент.

– Хорошо. – Дарсия повернулась, наклонилась и наградила Уэбстера поцелуем – легким и нежным. Так тропическое солнце ласкает кожу, когда светит сквозь листья пальм. – Привет!

Он расплылся в блаженной улыбке… как кретин, по мнению Евы.

– Привет!

Ева взъерошила волосы.

– По-моему, это какое-то безумие, – наклонилась она к Рорку.

– А по-моему, это прекрасно. – Рорк поднял свой бокал. – За новых друзей.

Рорк сел за руль по дороге домой.

– Ты дуешься, дорогая?

– Ничего я не дуюсь. Я думаю. У меня много чего на уме. – «Дуешься, – подумала она обиженно. – Бред какой. И кстати, о бреде…» – О чем они только думают – начинают этот роман? Они даже живут не на одной планете!

– Любовь найдет дорогу.

– Любовь? Господи, да они познакомились пять минут назад!

– Очевидно, несколько раньше.

– Ладно, они познакомились вчера. А теперь оба смотрят друг на друга влюбленными глазами, поздний ланч, поход в театр, и если они еще не перепихнулись, держу пари, у них это стоит первым блюдом в меню после театра.

Рорк еле подавил смешок и послал ей насмешливо-сочувственный взгляд.