Премьер– министр отошла в сторону и направилась к официанту, чтобы взять с подноса стакан сока. Обратило бы на себя внимание, поступи она так, как ей действительно хотелось. Она это сделает на следующий день, в Нью-Йорке. А пока она посмотрела на своего коллегу из Китайской народной республики, приподняла свой стакан не больше чем на сантиметр и кивнула, не меняя выражения лица. Никакой улыбки. Достаточно выражения глаз.

– Это верно, что вас зовут «Фехтовальщиком»? – с лукавой улыбкой спросил принц Али бин Шейк.

– Да, верно. Меня прозвали так из-за того подарка, который вы мне преподнесли, – ответил Джек. – Благодарю вас за то, что вы прибыли сюда.

– Нас, мой друг, связывают прочные узы. – Его королевское высочество еще не был главой государства, но из-за болезни своего суверена принимал на себя все больше и больше обязанностей короля по управлению Саудовской Аравией. Сейчас он возглавлял сферу международных отношений и разведывательную службу – первая была создана по образцу Уайтхолла, а последняя – под руководством израильского Моссада, в результате одного из самых необычных и малоизвестных противоречий в той части земного шара, которая отличается взаимозависимым отсутствием логики. В общем Райан был этим доволен. Несмотря на то что ему приходилось заниматься множеством дел, принц Али справлялся с ними.

– Вы еще не встречались с Кэти? Принц повернул голову.

– Нет, но я знаком с вашим коллегой, доктором Катцем. Он принимал участие в обучении моего личного офтальмолога. Вашему мужу очень повезло, доктор Райан.

Почему арабов считают холодными, грубыми с женщинами, лишенными чувства юмора? – спросила себя Кэти. Судя по принцу Али, этого не скажешь. Принц мягко взял ее руку.

– А-а, вы, должно быть, встретили Берни, когда он ездил к вам в девяносто четвертом году, – заметила Кэти. Институт Уилмера помог создать в Эр-Рияде офтальмологический институт, и Берни провел в Саудовской Аравии пять месяцев, обучая специалистов.

– Он сделал операцию моему двоюродному брату, пострадавшему в авиационной катастрофе. Теперь брат снова летает. Это ваши дети?

– Да, Ваше высочество. – Этот политический деятель будет занесен в ее личную картотеку как хороший парень.

– Вы не будете возражать, если я поговорю с ними?

– Буду только рада. – Принц кивнул и направился к детям. Кэролайн Райан, повторил про себя принц Али, занося ее в свою собственную картотеку. Обладает высоким интеллектом, весьма проницательна. Гордая женщина. Окажет немалую помощь своему мужу, если он захочет использовать ее для этой цели. Как жаль, подумал принц, что традиции его собственного народа не позволяют шире использовать женщин. Пока он еще не стал королем, может быть, не станет им совсем, но даже если и займет королевский трон, существуют пределы его власти, которые он не сможет преодолеть даже при самых благоприятных обстоятельствах. Его нации предстоит еще такой длительный путь развития, хотя многие забывают о том, как поразительно далеко прыгнуло королевство на протяжении жизни всего двух поколений. И все-таки между ним и Райаном существуют тесные узы дружбы и благодаря этому тесные узы дружбы связывают Америку и королевство. Он направился к детям Райана, но еще до того, как подошел к ним, уже увидел все, что ему требовалось. Дети были несколько ошеломлены происходящим. Младшая дочь освоилась быстрее всех, под зорким взглядом агента Секретной службы она пила лимонад, пока несколько жен дипломатов пытались говорить с нею. Она привыкла, чтобы на нее обращали внимание, как это обычно бывает с маленькими детьми. Мальчик, сын Райана, казался смущенным больше других, но это нормально для парня его возраста, уже не ребенка, но еще не мужчины. Старшая дочь – в документах ее называли Оливией, но отец звал девочку Салли – находилась сейчас в самом трудном возрасте. Принца Али удивило, что детям Райана происходящее внове. Родители явно защищали их от официальной жизни Джека. Несомненно, кое в чем дети избалованы, но на их лицах нет того скучного надменного выражения, которое бывает у других детей их положения. Многое можно узнать о характере мужчины и женщины, глядя на их детей. Через мгновение он склонился над Кэтлин. Сначала девочка была удивлена его странным одеянием – Али боялся мороза и потому выглядел особенно необычно, – но через несколько секунд его теплая улыбка расположила ее к нему, и она потянулась ручонками к его густой бороде, пока Дон Рассел, стоя в метре от них, бдительно следил за нею – словно медведь на страже. Принц Али посмотрел на него, и мужчины обменялись быстрым, понимающим взглядом. Он знал, что и Кэти Райан наблюдает за ними. Существует ли более надежный путь к сердцам родителей, чем подружиться с их детьми? Но в этом было нечто большее, и в своем письменном отчете, адресованном министрам, он предупредит их, чтобы те не судили о Райане по его несколько нескладной речи на похоронах. То, что он не был обычным политическим деятелем, возглавившим страну, совсем не означало, что он не сумеет управлять ею.

Но некоторые будут делать выводы, исходя из этого выступления.

И многие из них находились в этом зале.

* * *

Сестра Жанна-Батиста изо всех сил старалась отмахнуться от своего недомогания, работала до самого заката, несмотря на жаркий день, пыталась терпеть, но вскоре недомогание переросло в настоящую боль. Сначала она полагала, что слабость уйдет сама собой, как это обычно бывает при большинстве заболеваний. Сразу после приезда, в первую же неделю, она заболела малярией и так и не вылечилась от нее до конца. Она и решила, что это очередной приступ малярии, но потом поняла, что ошибается. Лихорадка, которую она отнесла на счет типично жаркого дня в Конго, тоже не объясняла появившиеся симптомы. Сестру удивил охвативший ее страх. Хотя она много ухаживала за больными и утешала их, но так и не поняла, что они испытывают страх. Она знала, что они испуганы, понимала их страхи и отвечала на них молитвой и добротой. А вот теперь впервые в жизни она познала суть страха. Она видела страх в глазах умирающих. Не часто, но видела. Большинство больных не заходило так далеко. А Бенедикт Мкуза дошел до этой стадии, хотя ему от этого мало пользы. Он несомненно умрет к вечеру, сказала ей сестра Мария-Магдалена после утренней мессы. Всего три дня назад она вздохнула бы, утешив себя мыслью, что на небесах появится новый ангел. Но не на этот раз. Теперь она боялась, что ангелов будет два. Сестра Жанна-Батиста оперлась плечом о притолоку. В чем она промахнулась? Она была осторожной медсестрой и не допускала ошибок. Ну что ж, ничего не поделаешь.

Нужно уйти из палаты. Она так и сделала, направившись по крытому проходу в соседнее здание, прямо в лабораторию. Доктор Моуди сидел, как всегда, на своем месте, увлеченный работой, и не слышал ее шагов. Когда он повернулся, потирая глаза после двадцати минут работы с микроскопом, то с удивлением увидел, что у святой женщины левый рукав закатан выше локтя, резиновая трубка стягивает предплечье, а ниже в вену воткнута игла. Она уже взяла у себя третью пробу – пять кубиков крови, отбросила одноразовую иглу и опытными руками поставила новую, чтобы взять четвертую.

– В чем дело, сестра?