Майя ставит бокал и тянется за меню. Наступает время ленча.

— Давайте закажем сыры в ассортименте, — говорю я, откидываясь на стуле. Хотя алкоголь расслабил мышцы, это не единственная причина моей гибкости. Безработица неожиданным образом сказалась на них — впервые за долгое время я расслабилась. Вот что бывает, когда с будущим вдруг все становится ясно. Вот что бывает, когда твои следующие действия — выпить за идеи статей про Иисуса, съездить домой к родителям, вернуться в Нью-Йорк отдохнувшей и ожившей. Мои планы не связаны с Джейн. Когда вернусь после недельного отпуска в Бирливилле, найду другую работу — получше и без шика. Работу, которая не будет затрагивать знаменитостей и их вантузы.

— Виг, тебе надо вернуться, — говорит Делия, которая внезапно оказывается рядом со мной.

— Как ты меня нашла? — спрашиваю я подозрительно. Мне не нужно, чтобы она добавляла новые детали к моему досье. Мы больше не коллеги.

— Алекс оставил мне сообщение.

Я смотрю на Алекса, и он пожимает плечами.

— Привычка, — говорит он.

— Я не хочу возвращаться, — говорю я, одним глотком допивая джин с тоником. Майя и Гэвин аплодируют моей независимости и немедленно заказывают мне выпить еще.

— Тебе надо вернуться, — снова говорит она. — В редакцию приходил Холден и искал тебя.

— Что? — Я замираю от изумления.

Алекс поражен не меньше меня.

— Он на самом деле зашел в редакцию?

— Он всех спрашивал, где ты.

— Кто это Холден? — спрашивает Гэвин. Ему изложили всю историю с журналом с начала и до конца, но имя Холдена нигде не упоминалось.

— Он гений-затворник, стоящий за изданием «Модницы» и нескольких других популярных журналов, — объясняю я. — Встреча с ним вроде встречи с папой римским, только до понтифика добраться легче. Не представляю, зачем ему я.

— Вот и меня это сводит с ума, — говорит Делия. — Обязательно вернись потом, а то мы так ничего и не узнаем.

Она права, и я соскальзываю со стула в баре и отправляюсь на встречу с Джеком Холденом, хотя три джина с тоником гудят у меня в голове. Делия провожает меня к нему в офис и ждет, пока секретарша с поджатыми губами сообщает ему, что я здесь. Секретарша думает, что мне не место в ее приемной, и не может скрыть шока, когда Холден велит пропустить меня немедленно.

Кабинет Джека Холдена яркий и беспорядочный, и у него нет ни одной из блестящих игрушек, которые так любят важные бизнесмены. Единственный интересный предмет на столе — это степлер, и судя по тому, что детали разбросаны по всему столу, он сломан.

— А, миз Морган, — говорит он и встает, чтобы пожать мне руку, — вас сложно застать. Вам стоит держаться поближе к рабочему месту.

— Меня уволили, — объясняю я, но Холден не слушает. Он уже спешит дальше, прочь от вежливых фраз.

— Мы начинаем новое издание, — объявляет он, — журнал стиля вроде «Модницы», но без агрессивного уклона в сторону знаменитостей. Я хочу, чтобы вы были в команде, может, даже возглавили ее.

Я потрясена. Потрясена, ошеломлена и смотрю на него так, будто он сбежал из сумасшедшего дома.

— Я читал вашу статью про ван Кесселя в «Таймс». Отличная работа. Именно такие материалы мне и нужны для нового издания.

— Спасибо, — говорю я, стараясь не хихикать. В моей крови разлиты три джина с тоником. — Простите, сэр, вы сказали «возглавить»?

Он едва смотрит на меня. Мое изумление не производит на него впечатления.

— Да. Вот кое-какие заметки, которые я как раз читал. Миссис Карсон в приемной передаст вам остальные документы.

Я беру листки непослушными пальцами.

— Почему я?

— Нашего изначального кандидата пришлось сегодня вывести из здания после неприятного происшествия. Вы были следующим кандидатом. Ваша статья в «Таймс» была великолепна и как раз мне подходит. Что скажете?

Я смотрю на заметки, чтобы понять, каким будет этот новый журнал, и останавливаюсь на списке идей для статей. Сначала они кажутся мне знакомыми, но потом правда проникает в мой пропитанный алкоголем мозг: они мои. Это те идеи, которые я дала Маргерит для «Модницы». Неудивительно, что мой профиль ван Кесселя ему так подошел.

Я слишком потрясена и пьяна, чтобы злиться. Я в состоянии сосредоточиться только на самой насущной проблеме: что ему ответить?

Не знаю. Я не главный редактор. Я просто младший редактор, которого для удобства поставили на место старшего. Я не знаю, как управлять журналом. Я ничего не знаю о четырехцветной печати и цветоделении, а также о том, как командовать людьми и позиционировать товар.

Но это все крыши мелких японских деревушек. А я Годзилла.