Одеты мы были просто и без изысков. Жоам сказал: ничего, даже самую малость напоминающего стиль «милитари» на нас быть не должно. Поэтому, покопавшись в наследстве прежних хозяев аэродрома и реквизировав часть амуниции у кого-то из нигерийцев, мы превратились в обычных африканских граждан. На Балтазаре красовались сравнительно целые джинсы и почти белая тенниска с эмблемой Уимблдона. На голове — коричневая бейсбольная кепочка с длинным козырьком. Мне нашли костюм, состоящий из бежевого батника и шорт такого же цвета, а к нему — побитый пробковый шлем. Я был обут в страшноватые рыжие ботинки с перфорацией, Балтазар — в видавшие виды кроссовки. Головные уборы мы едва не потеряли в борьбе со стихией, но нехитрые меры предосторожности помогли, и все осталось при нас. Так же, как и несколько долларовых бумажек разного достоинства и плюс к ним необходимые вещи и документы. Балтазару вручили удостоверение какой-то мифической организации, изъятое у Джона Катлера, у меня же был «честный» паспорт, выданный на имя Андриуса Маскявичюса, гражданина Литовской республики, с отметками, подтверждающими легальное прибытие в Анголу. И еще у меня была карта с надписями, сделанными, по всей видимости, покойным Робертом Кейджем. Майк, кстати, без труда их перевел. Я запомнил.

Пятерка рахитичных негритят дошкольного возраста внимательно наблюдала за нами, и осталась в полном восторге от наших действий. А когда мы уселись на валуны обсушиться, дети подбежали к нам, что-то галдя по-своему. Балтазар беззлобно порыкивал на них, словно большой черный пес.

Я подумал, что юные африканцы, будучи, как и любые другие дети, пронырами по натуре, могут оказать нам информационную услугу — наверняка они знают все, что происходит в этой дыре, а транспортное сообщение с экспедицией — для Рузданы целая эпопея. Я поделился своими соображениями с Балтазаром, он одобрил идею. И, подозвав одного шкета, быстро о чем-то с ним заговорил.

Тем временем я выкурил сигарету из пачки, лежавшей в полиэтилене с деньгами и паспортом (Балтазар, несмотря на свои бандитские замашки, оставался подобно Майку правильным американцем — то есть, некурящим). Большой негр закончил беседу с маленьким, причем Балтазар показал мне «ОК», и через минуту мы двинулись по протоптанной тропинке к городской окраине — лачужкам, похожим на точно такие же окраинные лачужки в Банги, в Лагосе или в Луанде. В любой стране, надо полагать, нищета выглядит почти одинаково.

Да и Руздана как таковая весьма смахивала на большую деревню. К тому же формально она не являлась столичным городом, в отличие от того же Лагоса. Не увидел я на узких загаженных улицах ни автобусов, ни «матату». Несколько повозок, влекомых бесхвостыми «солеными» быками — вот и весь транспорт. Да еще древний «Фольксваген» однажды обогнал нас, отчаянно сигналя. Машина, по всей видимости, направлялась к центру города, куда держали путь и мы с Балтазаром.

Пока шли, да Силва рассказал мне, что он выяснил у мальчишки. Действительно, «толпа белых людей с большим танком без пушки» высадилась в Руздане около месяца тому назад с прибывшего в гавань белого теплохода. Теплоход тот вскоре отчалил, а «большой танк» остался. Белые люди уехали на «танке» в джунгли, но «танк» почти каждый день приезжает на ратушную площадь, иногда даже остается здесь на несколько дней. А теплоход несколько дней назад прибыл снова, и с него выгрузили кучу железных бочек и фанерных ящиков.

До центра оказалось не слишком далеко — получаса нам хватило, чтобы пересечь половину города. Я уже стал думать, что Жоам перестраховывается — ведь для захвата этого аула достаточно двадцати бандитов… Мы повернули за угол, вышли на центральную улицу, и я подумал, что несколько ошибся в своих расчетах.

Поперек улицы стоял бронетранспортер. Настоящий БТР-60 советского производства — внушительный и опасный. Колеса не лысые, зеленая краска сравнительно свежая. Наверху сидит мордоворот в каске, обозревает ландшафт. Три пулемета — два штатных: 7,62 и 14,5 миллиметров, да один зенитный, установленный самодеятельно. Еще две дополнительных опции: гранатомет и огнемет… Пожалуй, пострашнее голландского «ДАФа» будет. Неплохое зрелище для остужения горячих голов.

— Надеюсь, это не тот «танк», о котором говорил мальчишка? — спросил я.

— Лучше надейся, что он здесь единственный, — проворчал Балтазар.

Надеяться на это не пришлось. Еще один БТР мы увидели на «ратушной площади» перед зданием, которое Жоам то и дело называл «дворцом». Алварес здорово льстил этому сооружению. Довольно крепкое трехэтажное здание больше походило на общагу где-нибудь в Мухосранске, но развевающийся над крышей флаг явно указывал, что здесь находится местная власть. Сама ратуша была обнесена высоким металлическим частоколом, у ворот торчали два типа в камуфляже, на вид ничем не слабее Балтазара, и такие же гориллы стояли на часах по обе стороны от подъезда ратуши. Два зенитных орудия наверняка были исправными и готовыми к неожиданным событиям. Рядом с бронетранспортером стояла еще одна машина, изначально задуманная как военная, но выполненная в виде представительской.

— «Хаммер», — сказал я Балтазару, — показывая на внедорожник. — В Штатах на таких кто ездит?

— В Далласе — банкиры. В Нью-Йорке — продюсеры. А в Мексике — местные гангстеры, — ответил да Силва. И, похоже, шутя.

— Я серьезно, — сказал я.

— И еще адвокаты, — добавил Балтазар. Я не стал больше приставать к человеку с глупыми вопросами и заметил:

— Но здесь такая машина может принадлежать только одному человеку.

— Мэру? Резонно. Только вот этот флаг, — Балтазар показал пальцем, — мне неизвестен. А я думал, что знаю об этих местах все.

— Не ангольский?

— Нет. Наверное, местный мэр мнит себя императором.

Флаг был трехцветный: зеленая и черная горизонтальные полосы, на их фоне — белая многолучевая звезда.

Пока я вспоминал цвета штандарта Анголы (сверху — красный, снизу — черный, а на их фоне — местный аналог серпа и молота), к нам подошел антрацитового цвета мужик в камуфляже и малиновом берете, который потребовал убираться вон от президентского дворца, где нечего делать праздношатающимся бездельникам.

Чтобы не обострять обстановку, мы покинули площадь и прошли на зады «дворца». Там обнаружился еще один БТР, а чуть далее — несколько зданий казарменного вида и парк, в котором крепкие парни в камуфляже играли в футбол.

— Похоже, тут вполне приличный гарнизон, — заметил я.

— Непонятно только, за чей счет все это содержится, — проворчал Балтазар, глядя на нищую и несомненно тяжело больную старуху, сидящую на обочине дороги в пыли с протянутой рукой. Прежде чем да Силва успел меня остановить, я бросил бабке долларовую бумажку. Старая негритянка проворно схватила ее и выкрикнула пару слов на португальском, правда, нисколько не напоминающих «убригаду, сеньор».

— Что она сказала? — спросил я.

— «Поганый богач», — вот что она сказала, — усмехнулся бывший адвокат. — Если она кому-нибудь сообщит, что ты швыряешься банкнотами, за тобой поскачет все население Рузданы, и у нас появятся большие проблемы.