Они оба вздрогнули, так и не успев понять, что же произошло. Их тела лишь мгновение боролись за свою жизнь, прежде чем осесть двумя мешками на землю.

Незнакомец перешагнул трупы и устремился в сторону центра. Он мчался так быстро к центру, что никто даже не успел понять, что происходит. Ещё пятеро пятых уровней и тройка шестых бросились наперерез нарушителю, но ни один не успел его остановить — их тела падали на землю уже мёртвыми. Клинки, целых четырнадцать штук, летели и едва заметно поблёскивали вровень с нарушителем, готовые убить каждого, кто приблизится к нему.

Все думали, что он мчится к ратуше, к главному зданию, где жил сам грандмастер, но в последний момент тот резко сменил направление и ринулся в сторону кузни. И через мгновение врезался в неё как боевой снаряд в буквальном смысле слова, просто раскидав её в разные стороны и подняв облако пыли.

Подошёл к большому деревянному люку и буквально вырезал в нём себе проход, попутно убив клинками ещё шестерых человек, что пытались его остановить.

За то время, что он скрывался внутри, в той темнице, о которой все слышали, но никто не говорил, вокруг собралось человек пятьдесят из секты все не ниже шестого уровня, готовые броситься на незваного гостя всеми имеющимися у них силами. Многие уже подозревали, за кем именно он мог туда спуститься, но…

Чужак явился наружу минут через пять, прижимая к себе исхудалую, словно скелет, потрёпанную и грязную девушку. А во второй руке у него был меч.

И тот сверкал очень недобрым светом.

Глава 346

Шан в принципе не тешила себя надеждой, что когда-нибудь сможет отсюда выбраться. Оказаться здесь означало больше никогда не увидеть солнечного света. Тёмные каменные стены, колодки, стёршие кожу в кровь на руках, и один-единственный факел, который едва-едва освещал маленькую темницу, были её единственными спутниками и останутся таковыми на всю жизнь.

Но её это не волновало. Шан вообще мало что волновало в последнее время. Её рука каждый раз опускалась к животу, и в душе просыпалась бесконечная пустота. Казалось, что вместе с ребёнком она потеряла что-то очень важное. Часть своей собственной души.

Около семи месяцев она не видела света и, собственно, не надеялась его в принципе увидеть. Единственное, что её ждало — вечное заточение, а после того, как матери не станет — смерть. Но в этой ситуации такой исход выглядел как избавление. А ведь сколько людей постигла её участь как здесь, так и в её собственном доме? За всё приходится расплачиваться, да?

«Но не такой ценой», — подумала она, гладя на уже давно исчезнувший живот.

Запертая в самой себе, она даже не заметила шум за толстыми дверьми. Вибрировал пол, кричали люди, вздрагивали стены, и он становился всё ближе и ближе.

— Остановите его! — раздался истерический возглас прямо напротив её камеры, но через мгновение раздался вскрик, и всё стихло. Лишь лёгкая дрожь пробежалась по камню.

Шан пустым взглядом уставилась на дверь. Её мучило лишь лёгкое любопытство, что происходит там, в коридоре её последнего пристанища, так как это был первый раз, когда она услышала хоть что-то, кроме бесконечной звенящей тишины её собственного одиночества.

Дверь вздрогнула.

Её было невозможно сломать, Шан знала это лучше остальных, однако кто-то пытался пробиться сюда. Дверь вибрировала и дрожала, будто сдерживая страшную силу, но вскоре всё стихло.

Стихло лишь на несколько секунд, чтобы с новой силой вздрогнуть, когда из всех щелей вокруг неё начал прорастать красный кристалл. Он рос, ширился, пока дверь неожиданно не содрогнулась и не ввалилась в камеру.

— Говорю же, что поможет… — пробормотал себе под нос человек, который появился на пороге. Его взгляд остановился на Шан. — Так, пленницу нашли, полдела сделано.

Она силилась разглядеть того, кто показался в камере. Мужчина, забрызганный кровью, с мечом в руке, он казался непоколебимым и надёжным, как её отец, когда тот был ещё жив. Казалось, такого человека не остановит ни одна дверь.

Без каких-либо церемоний он подошёл к ней, подхватил под руку и поднял на ноги.

— Идти можешь?

Она тупо уставилась на него. Происходящее выглядело как сон, бред сходящего с ума сознания. Возможно, сейчас она лежит на полу своей камеры и пускает слюни, погрузившись в дрёму или окончательно потеряв разум. Но что было лучше — вечное заточение или иллюзия?

Ей было плевать. Шан давно было плевать на всё. Её воля жизни теплилась где-то в глубине сознания, давно проиграв бой властвующей апатии. С потерей ребёнка многое потеряло смысл. Спасут её — не спасут, иллюзия — не иллюзия, подобное уже не играло никакой роли.

Шан безвольно осела.

— Я тоже так подумал… — пробормотал человека, подошёл к ней и вновь поднял Шан на ноги. — Давай, я уведу тебя отсюда.

— Куда? — спросила она тихо и безразлично. — Нет места, где можно спрятаться от них…

— От кого?

— От Срезающего Солнце. Он всё равно найдёт тебя.

— А, этот старпёр? — как-то буднично спросил мужчина, которого, казалось, не заботили такие проблемы, как сильнейший человек империи. Это даже заставило Шан едва заметно оживиться и взглянуть на него. — Какого он уровня?

— Грандмастер Вечных.

— Пф-ф-ф… было бы чего бояться. Идём, за его головой я, скорее всего, вернусь попозже. Но если очень повезёт, он сам придёт за нами, — улыбнулся он.

Незнакомец выглядел настолько спокойным и уверенным, будто ничего страшного и вовсе не происходило, что Шан доверилась ему. Неожиданно почувствовала себя рядом с этим человеком, который выламывал зачарованные двери и не побоялся вломиться в одну из самых охраняемых темниц, защищённой. Надёжность, которая укроет её от любой опасности, какая бы ни возникла на их пути.

Если он не побоялся выступить открыто против секты, вломившись сюда столь нагло, будто к себе домой, то быть может…

Пусть это и было немного, но достаточно, чтобы заставить чуть-чуть разжечься в Шан хоть какую-то волю к жизни. Его крепкая рука поддерживала её, пока они двигались обратно по тёмным коридорам темницы и не вышли через люк наружу.

Шан ослепла. На какие-то мгновения она действительно ослепла, перестав видеть всё вокруг. Но она чувствовала. Было сложно передать, как приятно ощутить свежий воздух и ветерок, который придаёт бодрости. И если бы у неё был выбор, Шан бы предпочла умереть здесь и сейчас, свободной от оков, а