примерочной, снова запирает за ним дверь и поворачивается ко мне. – Рути, посмотри на себя. Внимательно посмотри. Теперь ты хотя бы можешь видеть свои… – Она судорожно пытается найти эвфемизм для слова «сиськи». – Свои очертания.

Верно. Я действительно их вижу. И они отнюдь не так плохи.

– Я тоже могу дать мужскую оценку. – В примерочную стучится Курт. – Я принес еще одно платье, и мне не хочется класть его на пол. Можно посмотреть?

– Ты начинаешь меня здорово злить, приятель, – огрызается Тедди.

За дверью раздается голос Ренаты:

– Я признанный арбитр по вопросам моды. Впустите меня.

Наш телохранитель Тедди распахивает перед Ренатой дверь. В примерочной становится тесно. Даже не верится, что я оказалась зажата между людьми, которым на меня не наплевать.

– Что ж, думаю это годится, – кивает Рената. – Интересно, а они могут его укоротить?

– Тут нет своего портного, миссис Парлони, – вздыхает Мелани.

– А можно мне тоже войти? – спрашивает через щелку в двери Тедди.

– Мечтать не вредно! – отрезает Рената.

– Нас здесь слишком много. Кто-то должен выйти, а иначе мне не снять платье.

Я вижу, как Мелани с Ренатой смотрят друг на друга в упор. Интересно, кто выйдет победителем? К моему удивлению, уступает Рената.

– Мел, я хочу, чтобы ты тоже вышла, – прошу я. – Ты не должна видеть меня в нижнем белье. Ведь я, как-никак, твой босс.

Оставшись в одиночестве, я могу спокойно рассмотреть себя в этом платье. От волнения я тоже прикусываю кулак. Вот это да! Теперь я выгляжу ровно на свой возраст.

Потрясающее открытие, с которым ничто не может сравниться, разве что поражение Ренаты в споре с Мелани. Тем временем они уже начали подбирать мне капсульный гардероб, и весь процесс сопровождается жаркими спорами. Не выдержав, я даже высовываю голову из примерочной посмотреть, что происходит.

– Я куплю ей новые, – заявляет Рената, роющаяся на полках с джинсовой одеждой.

– Нет. Я решила ограничиться ношеными.

– Ты только посмотри на эти джинсы. Тут дыра в промежности.

– Не суйте туда свои костлявые старые пальцы! – повышает голос Мелани. – А не то меня ночью будут мучить кошмары.

– Никогда не слышала, чтобы слово «промежность» произносили с такой яростью. – Мне хочется рассмешить Тедди, но он остается серьезным. Я встаю перед зеркалом проверить, как на мне сидит уже другое, розовое платье. Однако по сравнению с первым это чуть-чуть простовато. – Спасибо, что пришел мне помочь.

– Ну что ты! Как говорится, все для других. Ничего для себя. Вот специально пришел посмотреть, как ты меришь шмотки. Да я просто святой! – сухо отвечает Тедди.

– Нет, я серьезно. Моральная поддержка помогает мне поверить… что я смогу это сделать. Смогу посмотреть на себя другими глазами и наконец выйти за пределы своего маленького мира. – Я разглаживаю морщины на платье. Тедди молчит, и мне становится неудобно. – Тебе, наверное, все это кажется слишком глубокомысленным?

Возникшая в примерочной Мелани критически рассматривает платье:

– Слишком короткое. Я хочу сказать, платье классное, но ты никогда его не наденешь.

– Знаешь, это так глупо, – признаюсь я, – но мне всегда хотелось примерить комбинезон, однако не хватало духу.

– Курт! Комбезы! – Мелани реально щелкает пальцами.

И Курт реально срывается с места. Рената семенит за ними, пронзительно вереща о шикарных шелковых комбинезонах от Эмилио Пуччи.

– О’кей, они мои ангелы-хранители, – говорю я себе под нос, разглядывая одежду на крючках на стене. – Сегодня мне подарили чудо.

Я поспешно застегиваю молнию на спине, когда Тедди, проскользнув в полуоткрытую дверь, захлопывает ее, подходит ко мне сзади и разворачивает к себе.

– Я так больше не могу. – Он берет меня за подбородок теплой ладонью. – Не могу оставаться за дверью, когда ты здесь. Самое плохое во всей этой истории, что ты не знаешь всей правды о себе. – Голос у него убитый.

– Чего я не знаю?

– Мне жутко обидно, что ты не понимаешь, какая ты на самом деле обворожительная. Тебе не нужно меняться. Тебе не нужно надевать платье, чтобы себя улучшить.

– Знаю, – задыхаясь, говорю я. – Но, изменив кое-что, я пойму, что открываю новую страницу своей жизни, и смогу убедить в этом кого-нибудь еще.

– Ты словно платье за тысячу долларов в благотворительном магазине, и я не могу поверить, что тебя еще никто не забрал. Что такого сделать, чтобы ты мне поверила или потеряла, на хрен, свое чертово самообладание?!

Насколько я понимаю, это преамбула к приглашению потерять самообладание.

Не выпуская из рук охапки одежды, я повисаю у Тедди на шее и в результате получаю поцелуй, о котором мечтала с той самой минуты, когда впервые увидела его. Тедди знает, что сейчас я нуждаюсь в помощи, и он надежно меня удерживает. Наши объятия крепкие, теплые, уверенные. Я могу с этим справиться, и пока все просто замечательно. На самом деле прикосновение его пальца к моей шее чуть ниже уха вызывает даже более сладостные ощущения, чем сам поцелуй. Не говоря уже о счастье вдыхать запах его кожи.

Тогда к чему лишние переживания? Я наконец делаю это, и все замечательно. Когда мысль окончательно оформляется и я расслабляюсь, губы Тедди впиваются в мой рот, его руки расстегивают молнию на платье, и теперь они везде. А вот об этой части я как-то успела забыть. Движения. Язык Тедди уверенно раздвигает мои губы. Я знаю, все дело в обширной практике с другими девушками, но теперь, оказавшись в таких опытных руках, я понимаю, что меня его прошлое почти не волнует.

Мой желудок, кажется, находится в свободном падении, и я чувствую резкий выброс адреналина, к которому не готова. Есть нечто порочное в этих чувственных губах, прижавшихся к моим. Я притягиваю его к себе все сильнее, сильнее, сильнее. Покажи мне все, что знаешь. Научи меня всему, чего я не умею. И мне наплевать, что он уезжает, если сейчас, в это чудесное мгновение он мой!

Да и вообще, у нас впереди сотни минут, которые мы заполним поцелуями, прежде чем он исчезнет.

Но все заканчивается так же неожиданно, как и началось. И я остаюсь в одиночестве, возвращаясь в другую реальность – в ту, в которой меня не целовал Тедди Прескотт. Я даже не успела запустить руки ему в волосы.

Тедди крепко держит меня за запястья, не давая снова повиснуть у него на шее. Хотя все это компенсируется тем, что он ласково поглаживает мою обнаженную спину. И я вдруг понимаю, что ему нужно прийти в себя. Этот парень целовался со многими девушками. Тогда почему он сейчас в таком шоке? Я в растерянности,