– Сколько это длилось? – спросил Андрей. – Если она реально ему нравилась, Сашка бы помог.

– Я думала, к этому и идет… Радовалась за нее, Жанна ходила вся светилась! А в марте вдруг расстались…

– Почему? – нахмурился Андрей.

Лиля пожала плечами.

– Жанна не говорила… Больше не просила прикрыть. А в апреле пришла бледная, говорит, помоги. Я думала, опять у них свидание. Но она попросила Роме подтвердить, что я девушка Бестужева, показала диктофонную запись… Рома должен был думать, что я ее сделала для Жанны.

– Вот сука, – усмехнулся Эмиль. – Это она слила конвой.

– За что? – растерялась я.

Вопрос повис в воздухе. Андрей задумался, а Эмиль, усмехаясь, словно его позабавила женская подлость, вышел в фойе, на ходу набирая номер. Я рассматривала плачущую Лилю, и пыталась представить, что случилось…

Жанна хотела уйти от опротивевшего мужа, любовник был готов помочь – страстный роман, что еще нужно? И тут меня будто громом поразило. Перерыв в свиданиях, наверное, продиктован разразившимися тогда разборками. Муж прятал Жанну, держал в убежище. Собиралась уйти и не ушла…

«Вот увидишь, там маленький. У меня глаз наметанный». «Вот что они за козлы». Так она говорила, почему во множественном числе, если речь была о муже? Может быть, и любовника имела в виду?

Ее грустная улыбка, печаль в глазах, когда она рассказывала, что муж заставил сделать аборт. Жанна забеременела весной или даже зимой. Еще свежи были ее собственные воспоминания о беременности, она сразу догадалась, что я залетела. Если бы не тест тем вечером, догадалась бы раньше, чем я сама об этом подумала, списывая недомогания на всякую ерунду.

– Она была беременна…

Лиля вновь кивнула.

– Сделала аборт. Жанна не говорила, но мне кажется, что от Саши. Я ее в гримерке нашла, ей так плохо было…

Обиженная женщина на многое способна. Особенно если она умна, решительна, и не такая размазня, как я. Интересно, если бы ей прислали такие фото, как она мне – как бы она поступила? И чем провинился перед ней Александр Бестужев? Отвернулся от нее в трудный момент, не поддержал? Об этом может рассказать только кто-то из них.

Я вспомнила горячие взгляды, которые Жанна кидала на моего мужа в ресторане. Я принимала их за симпатию, влечение – он интересный мужчина. Сплав жестокости, секса и власти давал взрывной эффект. У него много поклонниц, я и прежде видела, как женщины на него облизываются.

С Жанной я ошиблась. Она ведь прямо сказала: я тебе завидую.

Ей не Эмиль был нужен. Она завидовала чувствам ко мне. Со стороны смотрела на нашу маленькую семью, зная, что я ношу ребенка, и понимала, что Эмиль меня любит и будет рад малышу. То, что она хотела и не получила от двоих мужчин. Как же больно ей было на нас смотреть… И как хотелось оказаться на моем месте, только не с Эмилем – со своим любовником. Вместо любви у нее было предательство, аборт и ненавистный муж. Представляю, с каким удовольствием она сделала фото из ресторана и отослала мне.

Из фойе Эмиль вернулся один, хотя уходил с Антоном.

– Я найду эту дрянь, – сказал он, плотно сжав губы, с Жанной у него личные счеты. – И отдам ее старику.

Лиля застыла на полувдохе, настороженно глядя на Эмиля. Он игнорировал ее, как пустое место.

– А с ней что делать? – Андрей кивнул на девушку.

– Хочешь, себе забери, – пожал Эмиль плечами, набирая номер. – Или мои парни заберут. Девчонку не отпускать пока, пусть посидит, пока не разберемся.

Из глаз эскортницы вновь потекли слезы, она опустила голову, промокая салфеткой уголки глаз. Когда ее выводили, она спотыкалась на каждом шаге и несколько раз оглянулась на меня. В глазах была мольба. Постепенно кухня опустела, остались только мы двое.

Я убрала стакан, грязные скомканные салфетки и тоже хотела уйти. Глаза слипались от усталости, а мне еще ребенка бы проверить…

– Антон скоро отыщет эту стерву. Она здесь, но прячется. Меняла квартиры, пользуется наличными, – сказал Эмиль. – Он с сентября ее ищет, и если девчонка не соврала, выходит, не зря.

Жанну он искал еще за присланные фото. Боюсь представить, что будет теперь, когда он знает, что вся история – ее рук дело. Надеюсь, не изобьет ее до полусмерти, когда найдет.

– Не думаю, что она врала, – я обернулась через плечо. – Что у тебя произошло с Антоном?

Эмиль удивленно взглянул на меня. С каким-то неудовольствием. Не нравится, что заметила?

– Он наказан за свой проступок. Большего тебе знать не надо.

– За то, что выдал, где мы с Аленой прятались?

– Да, – Эмиль отвел взгляд. – Дина, завтра я оформляю документы сыну. Долго сомневался, но решил назвать в свою честь. У тебя есть возражения?

– Ты же боялся, что сын повторит твою судьбу, – напомнила я. – А теперь хочешь назвать его Эмилем?

Он не знал, что брат рассказал мне о его детстве. В глазах мужа мелькнула тень неприятного прошлого: вспомнил, что случилось с его родителями. Своему ребенку он не пожелает остаться сиротой.

– Судьба мужчины в его руках, Дина.

Он ответил неожиданно твердо, словно я невольно попала иглой в самую чувствительную точку – в его страх.

– Ладно, – не стала я возражать. – Эмиль – хорошее имя, красивое и сильное. Мне очень нравится.

Он недоверчиво смотрел на меня, словно подозревал в насмешке. Трудности воспитали в нем характер, но лишили возможности спокойно жить и любить. Мой муж в вечной гонке за достойной жизнью и тянет туда же нас.

И он прав, что боится. Ненавидит себя за этот страх, он не любит слабости, и все равно боится, что нас не станет и его сын будет мыкаться, как он. А если ему не повезет с внутренним стержнем, как моему мужу, то погибнет. Так и закончится, если Эмиль ничего не изменит.

– Помнишь, когда я рожала, у меня не получалось и ты кое-что сказал… Что сделаешь все, что попрошу, если справлюсь.

Он настороженно прищурился.

– Завяжи с криминалом, Эмиль. Навсегда. Не ради меня, ради сына. И больше нам не придется бояться. Это не твое.

Я не стала ждать, что ответит, и ушла, оставив его в темной кухне.