– Вот видишь! – взвилась Надька. – Я же тебе говорила!

…– Ты чего примчался? – спросил у друга Михаил, усаживаясь в машину майора. В салоне автомобиля было тепло и уютно, красными огнями мерцала в темноте приборная панель, из динамиков лилась тихая музыка.

– А ты не рад?

– Очень рад, – горячо признался Миша. – Хоть на десять минут из этого ада вырваться.

– Ты раздобыл список пассажиров?

– Нет. Это всё очень сложно и не быстро. Но мне обещали сделать всё возможное.

– Отлично. А я заехал рассказать тебе о проводнике.

– Давай!

– Оказывается, Коровкин находился под наблюдением. Имелись сведения, что он вовлечён в наркотрафик.

– Ну вот, ещё и наркотики для комплекта.

– Ты прав. В деле Померанцева уже фигурируют итальянские томографы, железная дорога, схемы махинаций, подставные фирмы, фиктивные сделки, крупные бизнесмены, владельцы несуществующих компаний, один проводник, один адъютант, один министр…

– И один менеджер по продаже трубопроводной арматуры, – вставил Михаил. – Ты не забыл про Викторию Петерс? Она у нас главный свидетель.

Миша и представить себе не мог, до какой степени майор Вершинин «не забыл» Викторию. Они виделись прошлой ночью, и их встреча по температуре конкурировала с раскалённым песком чилийской пустыни.

– Не будем отвлекаться, – строго напомнил Андрей. – Сейчас нас интересует Артур Коровкин. Регулярно отправляясь в рейс на поезде, проходящем по приграничной с Казахстаном территории, Артур мог выступать в качестве курьера и перевозить партии наркотиков. Однако пока это не было доказано. Его подозревали, за ним следили, надеясь через проводника-шестёрку выйти на более крупные фигуры наркотрафика. Первого октября прошлого года юноша отправился в ночной клуб «Галактика удовольствий», где проходила «Революционная вечеринка». Наверное, в субботу Артур планировал хорошенько развеяться, прежде чем отправиться в очередной рейс. Или же собирался встретиться с кем-то из подельников. Клуб тоже давно на примете у наркоконтроля.

– Что-то я не очень понимаю. Клуб – на примете, Артур – под наблюдением… Как же парень пулю схлопотал, если за ним так тщательно присматривали?

– Ты сам знаешь, обычно всё именно так и происходит. В одиннадцать вечера Артур выходил из клуба на улицу – покурить и поболтать с девицами. Одну из них запомнили – яркая брюнетка с причёской каре и в алом платье.

– Вот она-то и грохнула Артура.

– Или кто-то из ста пятидесяти других посетителей клуба. Или брюнетка специально выманила Артура на улицу, а там его поджидали.

– Клюнул, значит, на заметную девицу в алом платье.

– И сам Артур, между прочим, был в красной рубашке. В тот вечер в клубе рябило в глазах от красной одежды – таков был дресс-код «Революционной вечеринки».

– Дресс-код? И что – все, как дурачки, вырядились в красное?

– Точно. Когда Артура нашли у мусорных баков на задворках клуба, не сразу поняли, что он ранен. Красная рубашка пропиталась кровью, но этого не было заметно… Следователь уверен, убийство Артура Коровкина связано с его участием в транспортировке наркотиков.

– Вот видишь! Я же говорил, что убийство проводника – это отдельная тема. И наши два красавца – Померанцев и Сигайлов – тут ни при чём. Они занимались более изысканными махинациями и не стали бы пачкать руки о наркотики. Ты совершенно зря мотался в Екат! А я тебя предупреждал!

– Торжествуешь? – догадался Андрей. – Упиваешься собственной проницательностью?

– Ага.

– Но я ещё не всё сказал. На всякий случай я сравнил результаты баллистической экспертизы. И выяснилось, что проводник Коровкин и бизнесмен Померанцев были убиты из одного и того же оружия.

– Не может быть! – ахнул Миша. – Обоих застрелили из одного и того же ствола?

– Вот именно. Тут фигурирует тот же самый пистолет ТТ. Но где он – мы не знаем, и будет ли использован в дальнейшем – тоже.

– Да, пистолета у нас нет. Убийца Померанцева его не оставил на месте преступления. Или выбросил куда подальше, или приберёг на будущее, для нового убийства.

– Ну как? Теперь ты не сомневаешься, что я был прав?

– Да, ты был прав, – покорно согласился Миша. – Ты не зря прицепился к этому проводнику. Там в вагоне явно что-то произошло.

– Нам необходим список пассажиров, – напомнил Андрей. – Очень.

– Я его раздобуду. Нет, подумать только… Проводника и бизнесмена застрелили из одного ствола! Вот это новость!.. Подожди, но Сигайлов? Его-то сбила машина. Ты, Андрюша, сейчас обязательно скажешь, что в этой машине сидел убийца и держал наготове тот самый ствол. Но увидев, что Сигайлов и так тюкнулся затылком о каменные ступеньки, не стал стрелять и поехал дальше?

– Не надо изображать меня сказочником.

– Но если Сигайлов – третий участник заварушки, почему и его не грохнули из того же самого пистолета?

– Выясним, – твёрдо пообещал майор. – Возможно, преступник специально менял почерк, чтобы нас запутать.

– Тогда Артура Коровкина ему надо было зарезать, а не мочить из того же самого оружия.

– Разберёмся, – вздохнул Андрей. – Одно мне ясно – мы по уши увязли в болоте.

– Ещё бы. Трупы множатся в геометрической прогрессии.

– А кстати, Михаил… Не ты слил нашему следователю информацию о моей соседке? Он утверждает, что я уделяю Лизе больше времени, чем работе.

– Наверное, у Гены уже началась белая горячка. Допился мужик. У тебя всегда работа на первом месте, – льстиво заметил Миша. – Вон, понёсся за тридевять земель сломя голову, чтобы разузнать про Артура Коровкина… Полуразложившиеся трупы тебя привлекают гораздо больше, чем аппетитные девушки.

– Ты не ответил на вопрос, – холодно процедил майор.

– Да ничего я не говорил Геннадию о вас с Лизой! Просто он поинтересовался, почему ты в последнее время какой-то шальной и с чёрными кругами под глазами. Чем, мол, по ночам занимаешься и нет ли у тебя энергичной подруги, способной воспрепятствовать спокойному сну.

– И ты сказал, что подруги нет, но есть соседка.

– Хоро-о-о-о-шенькая! – мечтательно протянул Миша.

– Ну, ты и болтун! Кто за язык-то тянул?

– Извини… Везёт тебе, брат. Подумать только! Я всегда был зациклен на девушках, а ты ими никогда особо не интересовался… И…

– У меня узкая специализация – полуразложившиеся трупы, – напомнил Андрей.

– …И в результате? Ты – свободный и независимый, да ещё к тебе за стенку переезжает обалденная девчонка. А я – муж сварливой толстой бабы.

– Ладно, топай домой, несчастный семьянин. Вон, Надя в окне маячит, того гляди вывалится вместе с рамой.