В ярком окне на втором этаже действительно вырисовывался Надин силуэт. Даже по очертаниям можно было понять, что женушка недовольна. Она истомилась, ей, как голодному коршуну, хотелось что-нибудь поклевать, желательно – печень мужа.

* * *

Проговорив полчаса, друзья отправились каждый к своей женщине: бедняга старлей – к пропитанной желчью и ядом Надьке, счастливчик майор – в волнующие объятия Виктории.

Андрей усмехнулся: работа действительно всегда занимала первое место в его системе приоритетов. Даже Вика являлась элементом его профессиональной деятельности – ведь она была главной свидетельницей по делу Померанцева. Он терроризировал бедняжку вопросами, причём задавал их в самый неподходящий момент:

– а кстати, не знает ли она Захара Сигайлова? (зарывшись лицом в волосы Виктории);

– а кстати, не видела ли она когда-нибудь Померанцева и Сигайлова вместе? (целуя правую коленку);

– а кстати, не рассказывал ли Померанцев об оренбургской авантюре? (переворачивая любимую на живот)…

В конце концов рассерженная Виктория избила друга подушкой и ввела мораторий на разговоры в спальне.

Но майор, конечно, относился к девушке иначе. Незаметно Вика стала его манией, а сам майор превратился в шального от любви восьмиклассника. Андрей был готов часами сидеть напротив и смотреть на Викторию, упиваясь её печальной красотой. Но времени на подобную медитацию у него не было. Они встречались урывками, по ночам, когда у обоих уже закрывались глаза от усталости.

Сегодня Андрей проехал четыреста километров по трассе и сотню – по городу, а прелестный арматурный менеджер – и того больше.

– Пришлось сгонять в Магнитогорск, – сообщила Вика. Она лежала поперёк кровати полностью одетая и смотрела в потолок. Майор партизанил на дальних рубежах, изнывая от желания прилечь сверху. Но не решался – на Вике был красивый деловой костюм, блузка – не следовало их мять. В прихожей девушка сняла куртку и сапоги, добрела до спальни и рухнула как подкошенная.

– Ничего себе, куда тебя занесло!

– Да уж, далековато. Но так удачно съездила! Подписала волшебный контракт, и моё начальство танцевало джигу от радости.

– Мы обязаны это отметить.

– Давай отметим. Если ты меня разденешь, а потом отнесёшь в ванную, я буду признательна, потому что самостоятельно сделать это не в силах…

Андрей с энтузиазмом принялся за работу.

– Костюм – на плечики и в шкаф, – слабым голосом руководила Вика.

…Спустя час, приободрившись, они сидели на кухне и ковыряли вилками лазанью, купленную в супермаркете.

– Ты не спрашиваешь, как продвигается расследование, – напомнил Андрей.

– Думаю, результатов пока нет.

– Похоже, мы окончательно увязли в этом деле.

– Да, как я поняла, любовник ты гораздо более ловкий, нежели мент, – съехидничала Вика. – Ничего у тебя не получается. Когда я впервые тебя увидела в тот день, одиннадцатого января, то подумала: молодой, но серьёзный и основательный. Он в два счёта раскроет это преступление. Но ты, наверное, чересчур основательный, слишком тяжеловесный. Всё что-то рассуждаешь, просчитываешь… А результатов – ноль!

Андрей удивлённо замер над тарелкой, даже перестал жевать. Он не планировал нарваться на обвинение. Ничто не предвещало бури – они так славно развлеклись сначала в ванной, потом – в спальне, затем – на кухне, пока разогревалась лазанья…

Впрочем, Вика так и сказала: он ловкий любовник.

А опер – никакой.

Андрей смотрел на подругу. Он видел красивое, любимое лицо. Но что у Вики в голове? О чём она думает? Две вещи Андрей знал точно: в её мыслях всегда присутствуют фланцы, задвижки, вентили – и всё это окутано серым туманом тоски по дочери.

Сюда же майор самонадеянно вписал собственную фигуру. Он полагал, что тоже является неотъемлемой частью Викиных мыслей. Не могла же девушка не думать о мужчине, который доставлял ей столько удовольствий и даже умел развеселить – её, вечно печальную царевну-несмеяну!

Итак, вентили, дочка, майор… Но дальше начинались неизученные территории. Сейчас, когда Вика живо отреагировала на слова о расследовании, Андрея вновь ужалила змея ревности: как ни противно об этом думать, но в биографию Виктории вписан Померанцев. Он – предшественник майора.

Отвратительный факт, и его никак не исправить…

– Переночуешь у меня? – спросила Виктория.

– Нет, поеду домой, – хмуро ответил Андрей. – Надо кое-какие документы просмотреть.

– Но уже два часа ночи!

– Нормально.

– Оставайся! Ты обиделся, да?

– Всё в порядке, – буркнул Андрей.

И в два часа ночи город продолжал бодрствовать. По освещённым проспектам неслись автомобили, светофоры мигали жёлтым. Попадая в свет фонарей, снежинки вспыхивали золотом, танцевали и кружились, чтобы потом раствориться в темноте.

Настроение у сыщика было отвратительным. Он и раньше догадывался, что Виктория вовсе не относится к нему так же восторженно, как он к ней. Она совсем не сгорала от страсти и постоянно подчёркивала, что у них «всего лишь быстротечный роман». Андрей не терял надежды со временем переформатировать чувства ледяной красавицы, он верил в свои силы.

А сегодня Виктория усомнилась в его профессионализме. Это было кощунством, ведь даже требовательное начальство благожелательно отзывалось о деловых качествах майора. Сам Андрей искренне разделял точку зрения начальства. На каждом углу, конечно, не кричал, но ощущал тесную кармическую связь с Шерлоком Холмсом, Ниро Вульфом и участковым Анискиным.

И тут любимая женщина заявляет, что он не способен распутать убийство Померанцева! Способен, ещё как! Вот-вот распутает. Андрей чувствовал: плутая поначалу в потёмках, они всё же нашли верный путь и сейчас двигаются в правильном направлении. Пусть целых полтора года отделяют смерть Померанцева от его путешествия на поезде номер 402П, но именно здесь кроется разгадка…

Андрей услышал глухой звук удара – что-то стукнуло о левый борт автомобиля. От этого звука у любого водителя сжалось бы сердце. Тут же буквально из-под колёс джипа вынырнула старая «девятка» и резко затормозила, преградив путь. Майор тоже ударил по тормозам, громко проклиная незнакомого идиота.

– И чего ему не спится?! Сидел бы дома!

Андрей сразу подумал, что авария наверняка спровоцирована умышленно, а не является результатом неосторожности. Не так уж много автомобилей сновало сейчас по ночным улицам, и надо было сильно постараться, чтобы не уместиться на широком проспекте.

Происшествие напоминало дорожную подставу. Однако обычно мошенники подставляют под удар дорогую машину, чтобы потом стрясти с какого-нибудь несчастного лоха на «жигулёнке» побольше денег. А тут – всё наоборот: старая «девятка» бросилась под колёса крутого джипа.