В этот момент неожиданно пошел дождь, и мы вынуждены были укрыться в большом доме, который оказался перед нами, чтобы уберечь запальные фитили гренадеров и дождаться дня; в течение всего этого времени враги постоянно стреляли в городе, чтобы напугать нас и дать понять, что они хорошо подготовились к встрече с нами.

[В воскресенье] 20-го, на рассвете, мы выстроились, чтобы достичь города; наши флаги развевались и бил барабан. Прибыв туда, мы встретились с 700 людьми, которые нас атаковали под прикрытием стены в четыре с половиной фута высотой и рва, который они вырыли на берегу реки; мы подумали сначала, что это и есть их форт, ибо не имели данных о положении этого места, а они делали все возможное, чтобы отбить нас, и в самом начале убили несколько наших людей. Это небольшое преимущество, которое не ускользнуло от их внимания, вселило в них смелость выйти против нас со шпагами в руках; но, увидев, что мы встретили их стойко, они тут же бежали и довольствовались тем, что отрезали нам путь к отступлению, стремясь нас задержать; это не помешало нам пройти через ров и достичь подножия указанной стены, хозяевами которой мы стали, несмотря на сопротивление с их стороны; они пострадали от наших гренадеров, отбросивших их к их домам, которые были построены с таким расчетом, чтобы можно было защищаться в случае нападения. Мы тут же бросились за ними, и они бежали к Арсеналу и окопались в укреплении, которое мы между собой именуем редутом, но, продержавшись там в течение примерно часа, они его тоже покинули, так что мы преследовали их от укрепления к укреплению, пока не приблизились к третьему (форту Сан-Карлос. — В. Г.) — самому большому и наиболее значительному, где они защищались долго, укрываясь за дымом своих пушек, который мешал нам их рассмотреть, а они постоянно стреляли в нас. Когда мы приблизились к палисадам, они снова вышли со шпагами в руках и, ранив нескольких наших людей, взяли пленного, которого мы им вынуждены были оставить, и снова вернулись в форт, потеряв много своих. Наконец к одиннадцати часам, утомившись от столь долгого боя и почти не имея пороха, мы удвоили наши усилия, так что в итоге мы их одолели и стали хозяевами этого последнего форта, что не обошлось без потерь с нашей стороны, ибо мы потеряли здесь девять человек убитыми и двенадцать ранеными. В то же время мы послали много отрядов вдогонку за теми, кто бежал и был еще виден нам, в то время как иные из наших католиков спели Те Deum в главной церкви, предварительно оставив в форте гарнизон…»

Рассказ Равено де Люссана дополняет информация из письма губернатора города. По его сведениям, когда пираты проникли в эстуарий реки и очутились между двумя островками в районе Ягуачи, их пироги разделились и «две из них (под командованием Джорджа Дью. — В. Г.) подошли к месту, называемому «Позади скал», к пристани индеанки Марии Фико». Затем на берег высадились два отряда по 50 человек в каждом; один направился к Арсеналу, а второй стал подниматься на соседний холм. Тем временем основной ударный отряд в составе 250 человек, возглавляемый Франсуа Гронье, на 6 пирогах достиг якорной стоянки Касонес, высадился на берег и, быстро миновав верфи, атаковал переброшенный через болото мосг. Последний защищал его владелец дон Хуан де Вильямар и отряд мулатов. Коррехидор дон Фернандо Понсе де Леон собирался оказать им помощь, но, вскочив на коня, тут же получил пулю в бедро. Пока испанцы ожидали подкреплений из Порто-Вьехо, основной отряд флибустьеров разделился, и рота из ста человек прошла через заболоченный участок по деревянному настилу, проложенному между домами Хосе дель Хунко и кузнеца Карлоса, выбила испанских солдат с их позиций и заставила отступить. Одновременно вторая сотня пиратов прорвалась через район церкви Сан-Франсиско на участок доньи Анны де Валенсуэлы, расположенный у подножья холма Санта-Ана; на его вершине находился форт Сан-Карлос с 7 пушками, окруженный траншеей. В то время как отряд Джорджа Дью штурмовал это укрепление с северной стороны, два отряда Гронье проникли в город: один — по улице Лос-Морлакос, второй — по берегу реки. Испанцы спешно ретировались к монастырю Санто-Доминго, откуда контратаковали неприятеля «и убили некоторых из их людей». Затем, отступая, они стали подниматься на холм, на котором заняли траншею, окружавшую форт Сан-Карлос Дон Хуан оставил краткое описание того, каким образом действовали флибустьеры во время штурма холма: «В это время враги двинулись вперед со всех сторон, но не сплоченными рядами, а врассыпную — это их обычный способ ведения войны, — держась друг от друга на расстоянии двух-трех шагов, прыгая, падая ниц и стреляя (выделено нами. — В. Г.). Они проникли к нам с разных сторон в траншею, которая защищала артиллерию на вершине холма… В траншее мы бились против них, пока не взялись за шпаги, и они убили у нас несколько человек, а мы — столько же у них. В конце концов, они окрркили нас со всех сторон всеми своими силами; мы сдались и с нами — наш генерал дон Фернандо Понсе, который упал с коня, так как потерял много крови».

Успех флибустьеров отчасти объяснялся тем, что они располагали детальной информацией о городе и его укреплениях. По словам губернатора Гуаякиля, пираты стали хозяевами положения «благодаря хорошим и проворным шпионам, которые пробрались в этот город; это были индеец по имени Хосефильо, прибывший сюда с барками, грузившимися на реке, и один мулат, житель этого города, по имени Мануэль Босо, который, проведя здесь некоторое время, скрылся после убийства Хуана Мендеса, а также два других замаскировавшихся, коих мы потом видели в большой церкви, где они осматривали пленных».

Флибустьерам помогла также беспечность властей и гарнизона Туаякиля, не веривших в возможность нападения пиратов «в сезон дождей, которые гасят фитили». Правда, в субботу, после поступления с острова Пуна сигнала тревоги, все боеспособные мужчины в городе были подняты на ноги. Но поскольку в течение дня ничего необычного так и не произошло, вечером была дана команда «отбой». Именно поэтому появление флибустьеров на подступах к городу воскресным утром стало для жителей и защитников Гуаякиля полной неожиданностью.

Оценивая потери обеих сторон, дон Хуан писал в своем отчете:

«Мы убили у врага более пятидесяти человек и ранили двенадцать или четырнадцать, а с нашей стороны потери… на сей час достигли тридцати человек убитыми, включая несколько женщин, которых они хладнокровно убили, чтобы не охранять, и до двенадцати раненых. Знатными жителями, погибшими с нашей стороны, были капитан дон Николас Альварес де Авилес, мой брат, который командовал одной из рот испанцев, капитан Доминго дель Касар из роты иностранцев и его альферес Матео Саэнс Кабесон, так же как его сержант Андрес де Кабриа, бухгалтер Антонио Ромеро Мальдонадо, дон Франсиско де Солис, лейтенант кавалерии Хосе Карранса, коннетабль Маркос Норато и альферес Маркос де Альсегас. Тяжелоранеными были капитан Хосе де Салас из роты мулатов, капитан Хуан де Агирре из роты испанцев, дон Бернардо Хименес Гойонете, дон Себастьян Корреа, доктор дон Бартоломе де Касерес-и-Бургос и маэстро Хуан де Медина, пресвитер».

По другим данным, в ходе сражения защитники города потеряли убитыми 34 человека; у пиратов, согласно информации Равено де Люссана, было 9 убитых и 12 раненых, включая капитана Гронье.