— Босс, вам подать машину к подъезду? — с улыбкой спросил Волченков.

— Да, — без улыбки сказала Ира. — И скажи Мише Баранову, что я его жду в своем кабинете.

— Отличный выбор! — одобрил Волченков.

— Ты там тоже должен быть, — сказала Ира. — Надо нам разобраться со всеми проблемами.

— Слушаюсь вас, босс!

Ира внимательно посмотрела на него и неожиданно жестко сказала:

— Не юродствуй, Миша, делай свое дело, хорошо?

Волченков молча пожал плечами, понимая, что видит перед собой настоящего босса фирмы, выходит, не случайно старик завещал свои акции именно ей. Многое знает и все понимает. А характер уже сейчас чувствуется. Ну ладно, пусть командует, она ведь не забудет, кто помог ей в трудную минуту. А босс… Ну просто гений! Да он, собственно, никогда не сомневался в этом. И теперь в его выборе не сомневался. Босс знает, что делать. Вернее, знал…

В офис Орехов вернулся ненадолго, только для того, чтобы собрать вещи, принадлежащие ему лично, а потом отправился домой. Ну а куда еще? На даче торчала гувернантка с дочкой. К родителям или друзьям ехать в таком состоянии не хотелось. Зачем нагружать их своими проблемами?

Злость терзала его душу, вырывалась наружу яростными проклятиями, искажала гримасами лицо. Он проиграл, проиграл! И еще хотелось отомстить всем, кто оставил его не у дел, уничтожить их — эту пигалицу, волкодава по кличке Волчонок, напыщенного пустобреха Романчука! Но уже понимал — не получится, ничего он не сможет сделать. Фирма в других руках, и уж Волчонок позаботится о ее безопасности. И даже эту мразь, Романчука, трогать нельзя.

Вот так — одна промашка, и вместо того чтобы стать хозяином, повелевать солидной фирмой, сам оказался на коротком поводке. Шагнешь в сторону — он в шею вопьется, прыгнешь — и задушиться можно. И зачем он затеял это аферу с посылкой на Акулий остров трех парней, чтобы окружили секретутку постоянным вниманием и ежедневно доставали Богданова? Это была ошибка, самая большая ошибка в его жизни. Босс таял на глазах, и нужно было только потерпеть. Ну, год, ну, два от силы, и стал бы он истинным хозяином. Поспешил… дурак! И с Романчуком поспешил, со временем заставил бы его зарабатывать на жизнь частным извозом. А теперь — поди тронь. И по поводу прежнего договора не вякнешь, Волчонок все классно организовал.

Дерьмо дело, хуже не придумаешь. И дома все отвратительно. Вот она как выглядит на деле, простенькая поговорка «Не рой другому яму — сам в нее попадешь». И попал…

Он сел за стол, включил компьютер, поставил перед собой бутылку виски и стал играть в покер с раздеванием нарисованных девиц. Глупое занятие, абсолютно тупое и никчемное, прежде он не мог себе позволить этого, но теперь… Виски было паршивое, японское, как-то купил бутылку в форме гранаты-«лимонки», попробовал и надолго поставил в бар. Но теперь самое то — какие дела, такое и виски.

Девицы на мониторе упорно не хотели раздеваться, его самого виртуально раздевали, сопровождая этот процесс оскорбительными репликами. Орехов еще выпил, откинулся на спинку кресла, снова мысли его потянулись к недавним событиям.

По большому счету ничего страшного не случилось, денег у него, конечно, поменьше, чем имел Богданов, но вполне достаточно, чтобы не думать о них до конца дней своих. Да еще босс добавил шесть миллионов… Черт бы его побрал! Это ж надо было так распланировать все, предугадать даже его «наезд» на Романчука. Впрочем, что ж тут сложного? О том, что Романчук увел его девушку, все на фирме знали…

Сейчас нужно решить, чем заняться в ближайшее время. На службу ехать не нужно, секретарш, услужливых и податливых, не положено. Новую фирму организовывать? Сложно так сразу сообразить. Он ведь был мозговым центром своей фирмы, решал сложные финансовые проблемы, исполнение которых обеспечивали другие люди, в том числе и Волчонок. А самому… За что взяться? Теперь не 93-й год, все ниши заняты вполне респектабельными компаниями с высокими связями и солидными крышами. Не пустят.

Поехать за границу и удариться в загул? Можно, только не на Акулий остров.

Есть еще Ольга, сотрудница спецслужбы, название которой сразу и не выговоришь, так ведь она послала его. Но что-то в ее глазах, в ее поведении там, в ресторане, говорило об обратном. Она хотела поехать с ним в Турцию, мечтала об этом. И поехала бы… тогда. А сейчас? На Бали жарко, а если в Австралию, к аборигенам? В Новую Зеландию или Буэнос-Айрес? Там сейчас зима и не так жарко…

Нет, куда бы он ее ни пригласил, откажется. Такая женщина обид не прощает. И не простит. Хотя… сытого, богатого, понятное дело, не простит, а того, кто остался не у дел? Вряд ли она станет злорадствовать.

В прихожей хлопнула дверь, и через несколько мгновений в кабинет вошла Оксана.

— Как дела, Киря? — настороженно спросила она. — Что выяснилось при оглашении завещания?

— Все нормально, дорогая, — холодно ответил Орехов.

— А почему ты дома, не в офисе? Новый хозяин должен сейчас перетряхивать сотрудников, убирать чужих, ставить своих.

— Нахваталась ты вершков… Лучше скажи мне, где была этой ночью?

— У родителей, заехала навестить, припозднилась и решила остаться. А кто тебе сказал, что меня нет на даче? Саша?

Ох уж эти женщины! Дождешься от них правды! А ведь знала, что он звонил Руслану и любовник опростоволосился, знала, но виду не подала.

— А что она могла сказать, если я позвонил и попросил тебя? Выручала, как могла, — задерживается, скоро приедет. Я попросил, чтобы ты перезвонила домой, когда вернешься. Но ты не перезвонила.

Орехов не хотел подставлять Сашу. Она и вправду была второй матерью для дочки, умный педагог, ну и пусть будет. Да и вправду, ни в чем она не виновата.

— Мы просто выпили с родителями… за твой успех, и я скоро уснула. А Саша не знала их телефон.

— Она тут ни при чем, честно делает свою работу, и я ей благодарен за это. Кстати, очень благородная женщина.

— Мы о ком говорим? — нахмурилась Оксана.

— О нас. Ну и как чувствует себя Руслан?

— Какой Руслан?

Орехов встал с кресла, вставил в музыкальный центр кассету, включил воспроизведение.

— Что ты на это скажешь, дорогая?

— Понятия не имею, кто там что болтает. Мало ли Русланов в Москве, и у них, наверное, немало Оксан.

— Имеешь, дорогая, имеешь. И я тебе сейчас докажу это.

Оксана опустилась на кожаный диван, а Орехов вставил в видеомагнитофон кассету, которую утром привез сотрудник службы безопасности Макса. Если там он проиграл, то здесь отыграется. Доказательств, чтобы поставить на место Оксану, было немало. Хоть что-то грело душу… Да нет, не грело, но и не злило.

На экране возник подъезд дома, запись была цветной, ибо производилась из машины, которая стояла неподалеку от подъезда, и не так уж скрытно. Просто вышедшие на улицу Руслан и Оксана не подозревали, что их снимают с близкого расстояния. Разумеется, камера не высовывалась из окна дверцы, она пряталась за синими шторками, между которыми был небольшой просвет, позволяющий заснять то, что нужно. И даже голоса записать.