Но Лена не хотела успокаиваться. Все у них было замечательно и без этих деликатесов, и без этой фифы. А что дальше будет? Зачем она вообще приперлась?

— Мам, а можно, я попробую «Рафаэлло»? Я в рекламе видела, — спросила Настя.

— Да, конечно, девочка, пробуй все, что захочешь.

— Я спрашиваю маму, а не тебя.

— Ешь все, что есть, — вместо мамы разрешил Игошев. — Я рад, Ира, что все у тебя замечательно.

— Ты бы знал, как замечательно!

— Я, правда, рад за тебя. Лен, не сиди как истукан, человек пришел в гости, нужно встретить как полагается. Давай тарелки, разложи продукты. И рюмки принеси.

Лена выполнила его приказание. Оно, конечно, если человек пришел в гости, нужно встретить его как положено. А если этот человек — смазливая бабенка, богатая, судя по количеству телохранителей, и неравнодушная к ее мужу, то как себя вести? Андрей не давал повода усомниться в его верности, да и бабенка сказала, что не претендует на него. Но ведь зачем-то приперлась? На что-то рассчитывает?

Игошев наполнил рюмки.

— Ну, за тебя, Ира.

Выпили, закусили. Нарезки осетрины, семги и бастурмы не обрадовали Лену. Вкусно, но лучше б поужинать через пару часов макаронами по-флотски, а потом…

— Ребята, а я не просто так приехала к вам, — сказала Ира.

— А вот это зря, — сказал Игошев. — Приехала бы просто так и без телохранителей…

— Не могу, Андрей. Я теперь хозяйка фирмы, боремся с конкурентами. Они голову подняли, думают, с бабой справиться просто. Ну, пусть думают. Ты помнишь, рассказывал, как с Леной говорили о миллионе долларов на кухне?

— Идиотский был разговор.

— Нет, не идиотский. Скорее, пророческий.

— То есть?

— Я хочу тебе дать этот миллион долларов. Не просто дать, а… купить какую-то вещь твою, роман или сценарий, чтобы проблем не возникало. Заключаем официальную сделку, я перевожу на твой счет миллион и еще сто тридцать тысяч даю на то, чтобы выплатить налоги. Миллион у вас, абсолютно чистый, можете тратить как угодно.

— Нет! — решительно сказала Лена.

— Нет, — неуверенно сказал Игошев.

— Почему, ребята?

Игошев снова наполнил рюмки, все, кроме Насти, занятой теперь зефиром в шоколаде, выпили залпом, закусили.

— Понимаешь, Ира… — медленно начал Игошев, не выдержал, снова плеснул в рюмку коньяка, выпил. — Понимаешь… это будет совсем другая жизнь.

— Этот миллион как-то нужно будет отрабатывать, — предположила Лена.

— Никак. Абсолютно никак. И я гарантирую вам, что никаких последствий. Если хотите, заключим какой желаете договор у нотариуса.

— Нет, — сказал Игошев.

— Ну почему? Босс завещал мне свою фирму, а это много миллионов долларов. И свои вклады, там столько… Честно сказать, я и сама не знаю, что делать с этими деньгами. Вы хотели миллион — я вам его дам. Просто так.

— Не надо нам чужих миллионов, — сказала Настя, поедая шоколадные конфеты. — У нас свои есть.

— Ладно, а миллион рублей? Я ведь такая же, как и вы, Андрей знает, что… Но вот все получилось как в сказке. Пусть и у вас получится, мне это совсем ничего не стоит.

— Нет, — после недолгого раздумья сказала Лена. — Спасибо тебе, Ира, но мы уж как-нибудь сами…

— А знаете, что я думала, когда ехала к вам? — спросила Ира.

— Что? — отозвался Игошев.

— Романчука я простила, оставила все, как есть. Он жутко доволен. А тебе хотела дать миллион, очень хотела, но чувствовала — не возьмешь, ты слишком правильный. Как о жене своей говорил, о дочке… Но может быть, она? Лена? Миллион баксов хочешь?

— Нет, — засмеялась Лена.

— А рублей?

— Тоже нет.

— Какие вы… Ну собирайтесь, поехали.

— Куда? — спросил Игошев.

— К месту твоей будущей службы.

— Я уже устроился на работу…

— Плюнь. Лена, ты тоже поезжай с нами. Посмотришь на своего мужа с другой стороны.

— Я его знаю со всех сторон, — возразила Лена.

— С этой не знаешь.

— А я? — спросила Настя.

— Ты тоже поедешь, — сказала Ира. — Хотела ведь быть боссом в газете? Ну так и будешь. Собирайтесь, ребята. Дураки вы, миллион баксов я ведь на полном серьезе предлагала и просто так… А-а, ладно.

В субботу, в половине шестого вечера, Игошев, изрядно удивленный, вышел из черного «мерседеса» прямо напротив редакции газеты «Вести недели», откуда его не так давно уволили. Вместе с Ирой, и женой, и дочкой, которая хотела видеть, что там случится, он вошел в комнату, где обычно проводились планерки и летучки. Несмотря на субботний вечер, все сотрудники присутствовали здесь. Василий Калитин вскочил со стула, подбежал к Игошеву, обнял его:

— Андрюха! Так это, значит, ты будешь, да? Я жутко рад, ей-богу!

А Игошев все еще не понимал, что это значит. Ну, его бывшая редакция, знакомые сотрудники… Ну и что? Он стоял в проходе с женой и дочкой и чувствовал себя полным идиотом. А Ира вышла вперед, села на стул, где обычно сидел главный редактор, и спокойно сказала:

— Уважаемые сотрудники, я представляю вам нового главного редактора газеты Андрея Игошева. Надеюсь, под его руководством вы будете делать классную газету. Все долги по зарплате устранены, так ведь?

— Та-ак, — ахнул зал.

— Их и впредь не будет, если вы будете следовать указаниям замечательного журналиста, вашего коллеги Андрея Игошева. Есть вопросы?

Вопросов не было. Все встали, дружно зааплодировали, Настя тоже захлопала в ладоши, только Лена все еще смотрела настороженно. Игошев подошел к Ире, негромко спросил:

— Что все это значит?

— Я купила эту газету и хочу, чтобы ты был главным редактором.

— Почему я?

— Так хочет коллектив, я много добрых слов услышала от сотрудников, твоих коллег.

И тут он вспомнил! Тогда, на даче Романчука, сказал, что был бы главным редактором — взял бы ее в свою газету. Теперь она стала богатой, вспомнила и… Ну что ж, от своей газеты отказываться грех. А если она будет свои условия диктовать?

— И что я должен… — начал было он, но Ира перебила:

— Все, господа, свободны, спасибо, что пришли, в понедельник за работу.

Это была совсем другая девушка — жесткая, властная, знающая себе цену. Бизнес-леди! Еще минут пять Игошев пожимал руки, Настя тоже протягивала журналистам ладошку и важно говорила:

— Это мой папа.

Когда наконец они остались одни в просторной комнате, Лена решилась, протянула Ире руку: