— Ты использовал стекло? — спросил Кремень.

— Нет. А там есть? Я его не видел.

— Под табличкой, которая говорит, кто построил святилище. Поднимаешь ее — и вот оно, стекло.

— Он имеет в виду, патера, — вмешался Песок, — что мы получили новость через наше стекло в штабе дивизии до того, как спустились сюда сегодня вечером. Кажется, советник Лемур сам схватил шпиона. Доктора по имени Журавль.

— Великий Пас, это великолепно!

Песок вскинул голову:

— Что великолепно? Что ты спустился сюда совершенно напрасно?

— Нет, нет. Совсем нет. — В первый раз с того времени, как Орев улетел от него, Шелк улыбнулся. — То, что это не моя вина. Не моя. Я чувствовал, что должен рассказать о том, что узнал, кому-то из властей, тому, кто мог бы предпринять какие-то меры. Но я знал, что в результате доктор Журавль пострадает. Может быть, даже умрет.

— Он только био, патера, — почти мягко сказал Песок. — Вы формируетесь внутри друг друга, из-за этого вас миллионы. Одним больше, одним меньше, какая разница. — Он пошел вверх по холму из пепла, глубоко погружаясь на каждом шагу, но тем не менее уверенно двигаясь вперед. — Возьми его с собой, капрал.

Кремень подтолкнул Шелка дулом карабина:

— Пошли.

Одна из собакоподобных тварей, окровавленная, лежала в пепле меньше чем в чейне от того места, где солдаты нашли Шелка, слишком слабая, чтобы встать, но не настолько слабая, чтобы не рычать.

— Что это? — спросил Шелк.

— Бог. Твари, которые едят вас, био, внизу.

Глядя на умирающее животное, Шелк покачал головой:

— Непочтительные вредят в первую очередь самим себе, сын мой.

— Пошли, патера. Разве ты, авгур, не приносишь жертву богам каждую неделю?

— И даже чаще, если могу. — Идти по пеплу было все тяжелее.

— Угу. А что с остатками? Что ты делаешь с ними?

Шелк поглядел на него:

— Если жертва съедобна — а таких большинство, — ее мясо распределяется между теми, кто находился на церемонии. Конечно же, ты был по крайней мере на одном жертвоприношении, сын мой.

— Ага, нас заставили пойти. — Кремень переложил карабин в левую руку и протянул Шелку правую. — Давай, хватайся. А что с другими остатками, патера? Шкура, голова и все такое, которые не едят?

— Их поглощает огонь алтаря, — сказал ему Шелк.

— И посылает их богам, верно?

— Да, символически.

В пепле лежала еще одна мертвая собакоподобная тварь; проходя мимо, Кремень пнул ее ногой.

— Ваши маленькие алтарные огни ничего не могут сделать с ними, патера. Они недостаточно сильные и недостаточно горячие, чтобы сжечь кости большого животного. Иногда они даже не могут сжечь все мясо. И все эти остатки сваливают сюда, вместе с пеплом. Когда строят мантейон, то стараются расположить его поверх одного из этих старых туннелей, чтобы можно было избавляться от пепла. Это мантейон в Лимне, понимаешь? Мы прямо под ним. Наверху, в Вайроне, много мест вроде этого, поэтому здесь, внизу, тьма тьмущая богов.

Шелк сглотнул:

— Я понимаю.

— Помнишь тех, за которыми мы охотились? Они вернутся, как только мы уйдем. Мы еще услышим, как они смеются и дерутся за лучшие кусочки.

Песок, шедший впереди, остановился.

— Быстрее, капрал, — крикнул он.

Шелк, который и без того шел так быстро, как только мог, попытался пойти еще быстрее.

— Не волнуйся, — прошептал Кремень, — он кричит все время. Именно так получают нашивки.

Они уже почти дошли до Песка, когда Шелк сообразил, что бесформенный серый куль у ног Песка — человек. Песок указал на него дулом карабина:

— Взгляни, патера. Может быть, ты знаешь его.

Шелк встал на колени перед телом и поднял одну искалеченную руку, потом попытался соскрести спекшийся пепел с того места, где должно было находиться лицо; под ним оказались только остатки мяса и осколки костей.

— Лица нет! — воскликнул он.

— Это могли сделать боги. Они сгрызают лицо до последней косточки, вроде как я снимаю свою лицевую плату или, может быть, как ты сгрызаешь… Как ты называешь их?

Шелк встал и потер руки в отчаянной попытке сделать их чище.

— Боюсь, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Круглые красные штуки с деревьев. А, вспомнил, яблоки. Разве ты не собираешься благословить его или что-то в этом роде?

— Принести ему прощение Паса, ты имеешь в виду? Технически мы можем делать такое только перед полной смертью, пока остается хотя бы одна живая клетка. Вы убили его?

Песок покачал головой:

— Я не буду врать тебе, патера. Если бы мы увидели его и крикнули ему остановиться, а он бы побежал, вот тогда, да, мы бы застрелили его. Но мы его не видели. У него был фонарь, сейчас он куда-то делся. И игломет. Этот я подобрал. Вероятно, он думал, что с ним ничего не случится. Но здесь были боги, как всегда. И здесь очень темно, потому что пепел забрал все огоньки. Могет быть, его фонарь потух или боги были так голодны, что бросились на него.

— Здесь дерьмовое место для био, как и сказал сержант, — проворчал Кремень, соглашаясь.

— По меньшей мере, его надо похоронить, — сказал им Шелк. — Я сделаю это, если вы мне разрешите.

— Если ты похоронишь его в пепле, боги выкопают его, как только мы уйдем, — сказал Песок.

— Ты мог бы понести его. Я слышал, что солдаты намного сильнее нас.

— Я могу заставить тебя нести его, — сказал Песок Шелку, — но и этого не собираюсь делать. — Он повернулся и зашагал прочь.

Кремень последовал за ним, бросив через плечо:

— Пошли, патера. Ты не сможешь помочь ей, да и мы тоже.

Охваченный внезапным страхом остаться в одиночестве, Шелк неуклюже похромал за ними.

— Ты же вроде сказал, что это был мужчина?

— Сержант сказал. Я пошарил в ее карманах, и, похоже, это женщина в мужской одежде.

— Кто-то шел передо мной по Пути Пилигрима, — сказал Шелк, наполовину себе, — опережая меня на полчаса. Я остановился и немного поспал, хотя на самом деле я не могу сказать, сколько. Она — нет, насколько я понимаю.

Кремень откинул голову назад — жест усмешки:

— Мне сказали, что в последний раз я спал семьдесят четыре года. Когда вернемся в дивизион, я покажу тебе пару сотен резервистов, которые еще не просыпались. И некоторые из них био, как и ты.

— Пожалуйста, так и сделай, — сказал Шелк, вспомнив сказанные во сне слова Мукор. — Я очень хочу увидеть их, сын мой.

— Тогда шевели ногами. Майор может захотеть посадить тебя под замок. Увидим.

Шелк кивнул, но на мгновение остановился и посмотрел назад. Безымянный труп опять