Гувернантка покачала головой.

– Мне жаль вас разочаровывать, сэр. Но, боюсь, отвлечься вам не дадут.

– О чем вы говорите?

– Инспектор Барни направляется сюда с таким видом, будто у него есть новости.

Все смолкли. Хлопнула дверь, послышались голоса, и секунду спустя Джон Барни вошел в гостиную в сопровождении двух рослых констеблей, которые огляделись и застыли у двери.

Старый Фредерик двинулся ему навстречу.

– Что случилось, инспектор?

– У нас есть подозреваемый.

– И кто же это?

– Один из ваших гостей.

Отчего-то все дружно посмотрели на Алекса Клифорда.

– Вы что, спятили? – выкрикнул тот, озираясь в испуге. – Не смейте ко мне даже пальцем прикасаться!

Но инспектор покачал головой.

– Вы здесь ни при чем. Я должен арестовать миссис Макнормик.

Гнетущее молчание, повисшее после его слов, было нарушено злорадным хихиканьем.

– Так я был прав! – торжествовал Клифорд, потирая руки.

– Я никого не убивала! – твердо заявила Линда. – Это ошибка.

Инспектор Барни был сама любезность:

– Мы непременно разберемся, мэм. А пока проследуйте за нами.

– Но я хочу знать, на каком основании вы арестовываете меня.

– В вашей комнате найдено предполагаемое орудие убийства.

– Что за чушь! – вспылила писательница. – Это невозможно!

Барни прищурился.

– Неужели? – осведомился он, утратив часть своей любезности. – В таком случае, как вы объясните, что в вашем платяном шкафу обнаружили голубой шнур, которым, как мы думаем, был задушен Джошуа Гибс?

Миссис Макнормик покачнулась и вынуждена была сесть.

– Горничная наткнулась на него, когда делала уборку в вашей комнате. А поскольку мы предупредили всех о том, что ищем, эта сообразительная девушка немедленно принесла его нам. Вы можете объяснить, почему орудие убийства оказалось спрятанным под вашими вещами?

– Потому что она убийца! – прошипел Клифорд.

– Да замолчите же вы! – вскричала Линда. – Это какая-то нелепость, честное слово.

– Простите, инспектор, – внезапно обратилась к Барни гувернантка. – Не могли бы вы сказать, как выглядит найденный вами шнур?

– Он выглядит как обычный голубой шнур с кистями, – сухо сообщил тот. – Миссис Макнормик, пойдемте.

Линда встала. Но вдруг глаза ее закатились, и она осела на пол.

– Боже мой!

– Она без сознания!

– Нюхательную соль! – скомандовал Фредерик. – Да скорее же!

В наступившей суматохе миссис Норидж незаметно исчезла.

Инспектор Барни терпеливо ждал, пока подозреваемая придет в себя. «Притворство, – думал он. – Таких дамочек не так-то просто довести до обморока. Прикидывается, это уж как пить дать. Но куда торопиться? Лишние пятнадцать минут ничего не изменят».

Однако он ошибался.

– Инспектор, – раздался сзади сдержанный голос. – У меня для вас кое-что есть.

Барни обернулся – и не смог удержать изумленного восклицания.

Вернувшаяся гувернантка держала в руках знакомый ему голубой шнур с кисточками. Но на этом экземпляре, в отличие от того, который принесла инспектору перепуганная горничная, виднелись засохшие бурые пятна.

Барни уставился на шнур, не веря своим глазам.

– Где вы это взяли? – рявкнул он.

– В вазе, сэр.

– В какой еще вазе?

– В индийской, если это имеет значение.

Любой человек, общавшийся с миссис Норидж, в определенный момент вдруг начинал подозревать, что над ним изощренно издеваются. Инспектор не стал исключением.

– Мне плевать, откуда она родом! Констебль, немедленно заберите улику!

Миссис Норидж вручила шнур полицейскому.

– Рассказывайте, где вы нашли его! – потребовал Барни.

Миссис Норидж села и расправила и без того безупречно гладкий подол платья.

– Видите ли, сэр, мне сразу было ясно, что найденный вами шнур не может быть орудием убийства, – спокойно сказала она.

– Отчего же?

– Вчера утром Джошуа Гибс продемонстрировал нам порезы на горле. При удушении они неизбежно начали бы кровоточить, следовательно, на шнуре должны остаться пятна крови. Но когда я задала вам вопрос, вы ни словом не обмолвились о пятнах. Из чего я сделала вывод, что у вас не тот шнур.

Барни смотрел на гувернантку, не мигая. Он только сейчас вспомнил, что на шее убитого действительно виднелась подсохшая кровь. Черт возьми, а ведь она права!

– Ну, хорошо, – сказал он, не замечая, что тон его стал куда более уважительным, – но откуда вы знали, где его искать?

– Если вы имеете дело с детьми, вам знакомы все укрытия в доме. Я предположила, что вернувшись, убийца почти сразу спрятал шнур, чтобы его не заметили с опасной уликой. Так и оказалось: он сунул веревку в вазу, стоящую на подоконнике в холле. От нее до двери всего несколько шагов.

– А тот шнур, что принесла горничная?

– Полагаю, его подкинули. Кто-то очень хотел, чтобы миссис Макнормик обвинили в убийстве.

После ухода инспектора, унесшего с собой два шнура, старый Фредерик налил Линде немного виски. Женщина залпом осушила стакан, не говоря ни слова. Нора нервно гладила болонку, Патрик кругами ходил по комнате.

Молчание становилось все более тягостным.

Наконец Клифорд поднялся из кресла.

– Я ухожу!

– А если инспектор Барни решит арестовать вас? – невинно поинтересовался Карл Боннэ.

Клифорд вытаращил глаза.

– С какой стати?

Карл выпустил несколько колец дыма. Казалось, его развлекает происходящее.

– Вы сами сказали – под подозрением двое. Вас не интересует, кто пытался подставить миссис Макнормик?

– Не удивлюсь, если это ваших рук дело! – огрызнулся Клифорд.

– Ха-ха! Мне-то это зачем?

– А почему вы сообщили, что я стал жертвой обмана, лишь после моего разговора с Гибсом? Хотели разозлить меня?

– Скорее, позабавиться.

– Смотрите, как бы это веселье дорого не обошлось вам!

Старый Фредерик решительно прервал брызжущего слюной Алекса:

– Мистер Клифорд, прошу вас! Нам всем нужно выпить и немного успокоиться.

Клифорд плюхнулся в кресло.

– Я-то спокоен, – пожал плечами Боннэ. – Смерть вашего привратника меня не касается.