– Мой дорогой кызлар-агасы, – нежно протянула Мелиссина, – я и без того свободна, но всё равно – спасибо!

Каравулык слабо улыбнулся и закрыл глаза.

– Зурназен! – крикнула Елена. – Командуй! Кызлар-агасы ранен!

Смуглый осман только глянул на нее и тут же зычно сказал:

– Огонь!

В два приема рявкнули пранги, посылая вниз воющую картечь и посвистывавшие ядра.

Горячий металл вонзался в живые и мертвые тела, разбивал доски палубы или плюхал в воду.

Пираты разбегались по пляжу, ища укрытия в скалах.

– Силахтар! Пилар! К тропе! А то эти гады взберутся наверх!

Мелиссина, вооружившись пистолетом Абдулкерима, который так пока и не разрядила, и мушкетом, только что заряженным Бейхан, бросилась к расселине, где проходила тропа.

Сгибаясь в три погибели, она подоспела вовремя – троица пиратов уже карабкалась наверх.

Выпалив из пистолета, Елена тут же сунула его за пояс, подхватывая мушкет. Грянул дуплет – свою лепту, вернее пулю, внес Силахтар.

«Штурмовики» с проклятиями и подвыванием скатились обратно на пляж, Пилар стрельнула им вдогонку, поражая в спину одного из отступавших.

– Молодец! Так их!

– Заряжа-ай! – разнесся крик Зурназена.

Трижды стреляли мушкеты, и трижды перезаряжались неловкими – пока – руками рабынь.

– Маджар… – негромко позвал Каравулык, и Мелиссина даже вздрогнула – она-то сочла главного евнуха уже почившим.

– Да, кызлар-агасы, – подбежал турок.

– Возьми Зурназена и Коджу Дервиша… Ступайте на борт «Йылдырыма», только так, чтоб не заметили вас… – Каравулык задохнулся и еле выговорил: – Пушки…

– Всё понял, кызлар-агасы! – с жаром воскликнул Маджар и кликнул названных: – За мной!

Мелиссина оглядела поредевшие ряды защитников и кликнула женщин:

– Заменим бойцов. Больше некому.

Бейхан храбро взяла в руки мушкет, прицелилась… А после отвернула лицо, зажмурилась и выстрелила.

Елена отчитала ее, и второй выстрел вышел куда более удачным.

Пираты отвечали, но как-то вяло.

В какой-то момент стрельба вообще стихла, а затем Фейруза завопила радостно:

– Они уходят! Уходят!

Мелиссина осторожно выглянула между камней. Шебека действительно отплывала, медленно разворачиваясь в тесной бухте.

– Они не уйдут… – хрипло сказал Каравулык.

– Молчи, кызлар-агасы, – одернула его Елена, – тебе вредно. Зря радуешься, Фейруза. Пираты и в самом деле не уйдут. Просто они поняли, что наскоком нас не взять, мы тут неплохо укрепились. Скорей всего, они высадятся на северном или восточном берегу и явятся сюда всей толпой – очень жадные и очень злые. Надо перетащить пранги на восточный склон и соорудить новый бруствер. Что, подружки? Вон кайла, вон лопата! И вперед! Надеяться нам не на кого.

Мелиссина выглянула из-за скалы, наблюдая, как шебека медленно вытягивается из бухты.

Трое османов, посланных Каравулыком, до сих пор так и не дали о себе знать. То ли не получалось у них ничего, то ли изловили их, то ли…

В этот самый момент рявкнули две пушки с борта «Йылдырыма». Фрегат был полуразрушен и перекошен, сохранившиеся орудия стреляли под наклоном вниз, даже до противоположного берега пролива достать не могли.

Да только этого и не понадобилось – шебека проплывала мимо фыркате в каком-то десятке шагов, и оба ядра ударили пиратскому кораблю в борт, пробивая его практически в подводной части. Вода так и хлынула в трюм шебеки.

Люди Толстого Абдуллы забегали, заорали, всем бортом дали залп по «Йылдырыму», но останавливаться не стали.

– Молодцы какие! – завопила Фейруза, прыгая от радости. – Они потопили пиратов, да?

Мелиссина покачала головой.

– Это вряд ли, Фейруза. Воды они наберут до черта, но это же моряки, они к таким делам привычные. Законопатят пробоины и только злее будут. Они придут сюда, Фейруза. И мы должны их встретить как подобает. За работу!

Женщины под руководством важничавшего Силахтара принялись долбить и копать, рыть и таскать камни.

Отдыхать было некогда. Вместо рытья, когда руки и плечи утомлялись до полной потери сил, невольницы впрягались в подобие сбруи и перетаскивали фальконеты.

Вскоре вернулись Зурназен и Маджар. Кодже Дервишу не повезло…

Двое здоровых мужчин сразу взялись за дело – натаскали каменных глыб, упрочив насыпь, и даже подняли один из фальконетов на третий этаж нурага, где чернел проем двери.

Оттуда можно было хорошо приветить наступавших.

Мелиссина оглядела женщин. Здорово же они изменились за пару дней! Война, даже очень маленькая, кого угодно преобразит.

– Вот что, подруги, – сказала она. – Кому-то из нас надо сходить в разведку. Шебека повернула к югу. Там они не высадятся – сплошь скалы. Скорее всего, Толстый Абдулла пристанет к берегу восточней. Вот это и следует узнать: где он, когда собирается наступать, сколько бандитов пойдет вместе с ним. И побыстрее сообщить нам. Ну кто пойдет? Или бросим жребий?

– Я пойду, – решительно заявила Пилар. – Отец часто брал меня с собой на охоту, я умею ходить бесшумно, долго бежать, не уставая. Я всё узнаю и вернусь.

– С Богом, Пилар!

Девушка отошла, пропадая между холмов, и вскоре Елена увидела ее бегущей.

– Шустрая! – хмыкнул Маджар.

– Еще какая, – улыбнулась Сухова.

Между тем день близился к концу.

Раскрасневшаяся на бегу, даже как-то раскрепостившаяся Пилар обнаружила пиратов в узком, не слишком удобном заливе на восточном побережье острова.

Толстяк Абдулла даже не помышлял об уходе – сопротивление вводило его в еще пущий азарт, накручивало и возбуждало.

Не менее полусотни вооруженных головорезов готовились выступить по его приказу, но, когда он последует, этот приказ, известно не было.

Скорей всего, пираты нападут на рассвете, как это обычно делают все завоеватели. С другой стороны, кто бы им помешал атаковать нураг, пользуясь темнотой?

А посему ночь прошла тревожно. Яркая луна высвечивала подступы к башне, но серебристо-голубое покрывало лугов пестрело черными прогалами низин.

А вдруг именно оттуда подкрадывается враг?

Пираты собирались долго. Вот уже и солнце встало, докатилось до середины пути в зенит…

И лишь тогда Маджар, стоявший в дозоре, тихо поднял всех – большой отряд приближался со стороны восточного леса.

Пираты шли, соблюдая тишину, хотя уж совершенно бесшумно подкрасться они не могли. И не заметить их было сложно – негде укрыться на плоской равнине.