Серые глаза Картера сверкнули:

— Ах, не пристало мне осквернять таинства. Люди тратятжизни, стараясь постичь божественную истину. Даже суккуб не может быть посвященво все тайны.

Я окинула его раздраженным взглядом. Вот это уже большепохоже на их обычные манеры.

— Ладно, оставим мифы. Можете наконец сказать что-то обэтом веществе? Дает оно людям бессмертие?

Ангел и демон переглянулись.

— Нет, — в унисон сказали они.

— Но оно заставляет чувствовать себя таковым, —добавил Картер.

Я вспомнила безрассудство Дага, его непреодолимуюубежденность в своей правоте насчет всего на свете, от исполнения музыки достриптиза на сцене. У него не было ни страха, ни сомнений, что любые егопоступки идеальны.

— Так это вроде стимулятора? Поднимает настроение?

Ангел покачал головой:

— Нет. Это гораздо больше. Амброзия действует как…Думаю, правильней всего сказать, что она усиливает лучшие способности. Онанаходит то, в чем ты хорош, то, что в тебе сияет. А затем доводит это до, незнаю, божественных высот.

— Ну да, конечно, — выдохнула я.

Так вот почему группа взлетела так стремительно и успешно.Талантливы они были изначально. Амброзия не дала им ничего нового; у них простодесятикратно усилились природные способности. Стократно. А Кейси… математическиодаренная Кейси смогла за считанные секунды сосчитать в уме то, для чегобольшинству людей потребовались бы ручка и бумага. Даже успехи Дага в «Тетрисе»возросли под действием амброзии.

«Не могу дождаться посмотреть, как они на тебяподействуют», — сказал Алек. Интересно, как бы я отреагировала? Какиеспособности усилились бы у меня? Какими способностями я вообще обладаю? Смешно,конечно, но я действительно могу ошеломить любого парня в постели. Однако такойответ мне не понравился, в этом я превосходна и без помощи мерзких кристаллов,благодарю покорно. Вдобавок мне была отвратительна мысль, что это мой главныйталант. Во мне просто обязано быть нечто большее, нежели сексуальноепревосходство.

— Все, кто подсел на эти кристаллы, чувствуют себяужасно, если снова не примут дозу, — напомнила я Картеру. — Даг,Кейси. А когда они чувствуют себя ужасно, они и ведут себя ужасно.

— Так и есть, — согласился он. — Можносказать, что воздержание раскрывает худшие черты… или, возможно, обращаетхорошие в плохие. Но чаще всего просто вгоняет в депрессию… и зависимость.Трудно снова стать обычным.

Это объясняло унылое состояние, в котором я на днях засталаДага. Еще я поняла, что в тот раз, когда я вышвырнула его из магазина, у неготоже была абстиненция. Недостаток амброзии превращал его обычно колкий язык ишутливые манеры в нечто темное и извращенное. И все же…

— Должно быть, неплохо чувствовать себя богом. Кажется,я понимаю такое желание.

— Что ж, — подал наконец голос Джером, — каквсем нам известно, нельзя получить нечто за ничто.

Картер кивнул:

— Это всего лишь вещество, вызывающее привычку, а завсе, вызывающее привычку, приходится платить — как правило, это веществопорабощает, и, лишаясь его, человек страдает. Люди несовершенны. Ни тело, нидуша не способны вынести подобное состояние. В конечном итоге это уничтожаетличность.

— Что будет, если их попробую я? — показала я накристаллы.

— Разве не ясно? — спросил Джером, подразумевая теже сексуальные перспективы, о которых я думала раньше.

Картер ответил прямо:

— Такие же внешние последствия. Усилит твоиположительные качества. Бессмертные не так быстро впадают в зависимость; онимогут переносить это достаточно долго, потому что в некотором смысле ужеощущают себя богами. Но в конце концов результат окажется тем же. Нет,амброзия, конечно, не разрушит твое тело, но все же причинит массу другихнеприятностей, если ты будешь принимать ее достаточно долго.

— Возможно, ты просто свихнешься, — услужливообъяснил Джером. — До самого конца времен.

— Какой ужас, — сказала я.

— Не волнуйся, Джорджина. Мы успеем тебя остановить.

Не обращая на него внимания, я разглядывала кристаллы, вдругпочувствовав их воздействие еще сильнее, чем прежде. Но на этот раз моиощущения не имели ничего общего с прежними мурашками.

— Главное, на самом деле, — уже более серьезнопроизнес архидемон, — где, черт побери, ты это раздобыла?

— Я же вам говорила. У Алека.

Высшие бессмертные вновь обменялись взглядами.

— Расскажи нам еще раз об этом парне, — распорядилсяДжером. — Все, что ты знаешь.

Я рассказала. А когда закончила, они снова переглянулись,вступив в мысленную беседу, к которой у меня доступа не было. Господи, как жеони надоели!

— Алек не тот, — наконец сказал Картер.

— Не тот, кто?..

— Не тот, кто это доставил, — объяснил Джером.

— Да, но я-то у него взяла…

— Это неважно, Джорджи. Какой-то двадцатилетний панк сголубыми волосами источником не является. Он получил кристаллы от кого-то еще.Он пешка в этой игре. Кроме того, ты ведь от него ничего не почувствовала, так?Что-то вроде как от кристаллов, но не совсем?

— Нет, но…

Но я почувствовала нечто, исходящее от другого. От того, ктотусовался с Алеком. У меня в голове открылась последняя карта.

— Я знаю, кто это. Это он. Тот парень.

— Разумеется, — сухо отозвался Картер. — Язнаю, это был тот парень. Это всегда тот парень.

— Да подожди, я все объясню. — Я перевела взглядна Джерома. — Помнишь того чудного бессмертного, о котором я теберассказывала? Красивый такой, очень романтически одетый? Это должен быть он.Поставщик Алека. Я видела, как они разговаривают и даже заметила, что у Алека сним какие-то нелады.

Тут, специально для Картера, я объяснила все провикторианского поэта с обложки «GQ» и как мы с ним друг друга учуяли.

Джером и Картер молча обдумывали услышанное. Наконец демонсказал:

— Да, это на него похоже.

И все надолго замолчали. Я просто умирала спросить, накакого это «него», но поняла, что ангелу и демону требуется время, чтобы всеэто осознать.

— Так что же нам делать? — спросил Картер черезнесколько минут.

Джером скользнул по нему взглядом сквозь прищуренные веки:

— А почему мы должны что-то делать?

— Потому что это правильно.

— Я не знаю, где ты шлялся с начала мира, но«правильно» не входит в мой список первоочередных задач.