— Умоляю, моя дорогая, объясни, что мне предстоитфотографировать?

— Меня. В самых разных соблазнительных позах и сминимумом белья. Или совсем без него. Мы сделаем целую серию.

— И ты рассчитываешь помочь ему этим? Ты простозагонишь его в сортир на десять часов в одиночестве.

— Эй, он может делать с ними все, что угодно, но этоотличная идея. Это будет чистое удовольствие. Безопасный способ иметь меня, неимея.

Я хлопнула инкуба по плечу:

— Ведь ты поможешь мне, правда? Ты единственный, кому ямогу доверить это.

— Конечно помогу. Можно было не спрашивать.

Я вздохнула с таким облегчением, будто сбросила тяжкую ношу.

— Конечно, даже если для Сета это хорошо, я-то всеравно останусь сучкой слабовольной. Так и буду все время думать только о нем.Все так же буду гадать, каково мне было бы с ним. Все так же терятьсамообладание в минуты слабости.

Я снова вздохнула, теперь разочарованно.

— Думаю, мне ничего не поможет. Во всяком случае, неего фотографии.

— Эй! — воскликнул Бастьен, тронув меня заподбородок. — Улыбнись же. Что-нибудь придумаешь. А если нет, то придумаюя, обещаю. Брат, которого у тебя никогда не было, помнишь? Мы здесь друг длядруга, n'est-ce pas[4]?

Я улыбнулась и склонила голову ему на грудь:

— Oui.

Так мы и стояли несколько блаженных минут, пока я невспомнила о куда менее сентиментальных проблемах.

Я села:

— Ой, ты должен кое-что проверить.

Я взяла сумочку и достала пакетик с кристаллами, которые далмне Алек. Бастьен отскочил, когда я протянула ему пакетик.

— Черт возьми, что это?

— Вопрос на миллион долларов. Эти кристаллы явилисьпричиной столь странных поступков моего приятеля из магазина.

Вернув самообладание, он наклонился взглянуть поближе, но допакета так и не дотронулся.

— Они какие-то странные, — медленно проговорилон. — Они что-то испускают…

— Словно излучение бессмертных, — согласиласья. — Но я никогда не встречала, чтобы нечто подобное исходило отнеодушевленного предмета. Тут что-то совсем другое.

— Но вроде ничего страшного… просто неправильно.

— Я спрашивала Сета. Смертные ничего не чувствуют,только мы. Ты когда-нибудь сталкивался с таким?

— Нет, но я ведь рядом с тобой новичок, верно?

К нашему обоюдному облегчению, я убрала кристаллы в сумочку,а затем рассказала, как Алек советовал их размешивать.

— Все страньше и страньше, — задумчиво проговорилБастьен. — Ничего общего с известными мне наркотиками, но и на флюидыкакого-либо законного зелья тоже не похоже. Если захочешь узнать, что этотакое, Цветочек, тебе придется разворошить осиное гнездо и пообщаться сбольшими шишками.

Я понимала, что он прав. Мы еще немного посидели, перейдя квещам менее странным. Пекущийся хлеб пахнул так аппетитно, что не было никакойвозможности уйти, не попробовав кусочек. А попробовав, я решила, что сколько быни было недостатков у Дейны, в кулинарии ей нет равных. Я остановилась, толькоразделавшись с доброй половиной каравая, и отправилась в центр на поиски «большихшишек».

Мне повезло — Джером сразу ответил по мобильному и сообщил,где находится. А если бы и не отозвался, я все равно нашла бы его в каком-тозаведении из недлинного списка мест, где можно его отыскать. А именно, в«Подвальчике», старом темном пабе на площади Пионеров, в историческом кварталеСиэтла. Чтобы попасть туда, надо было спуститься по лестнице, и я всегдаудивлялась, как он уцелел в окружении небоскребов. Джером и Картер частосиживали в «Подвальчике».

Я обнаружила их обоих на обычном месте в углу. В пабе, каквсегда, царил полумрак. Было довольно оживленно — начался «счастливый час».Ангел и демон встретили меня приятно удивленными физиономиями, хотя обапочувствовали мое присутствие еще прежде, чем я вошла. По телефону Джеромвсегда давал понять, что я отнимаю у него время, но сейчас они не выгляделиособенно занятыми. Я заказала в баре «гимлет», улыбнулась двум парням,пикировавшимся остротами, пока я ждала, и присоединилась к сладкой парочке.

— Деловой завтрак? — спросила я, кивнув на стоящиеперед ними пустые рюмки.

Бессмертные сидели бок о бок, так что мне достался стулнапротив, словно на собеседовании.

Картер, будто провозглашая тост, поднял рюмку. Я чокнулась сним «гимлетом».

— Не сомневайся в божественном движении миров, дочьЛилит.

— Никогда не прекратятся труды Господни, — важнодобавил Джером.

Оба казались слегка поддатыми, но меня не проведешь. Высшиебессмертные вроде ангелов и демонов способны контролировать опьянение. Другиебессмертные рангом пониже, вроде меня, говорили при них кучу ерунды, полагая,что Джером или Картер совершенно пьяны. И теперь их глаза сохраняли холодноепроницательное выражение, говорившее мне, как оба заинтересованы, с чего это ясреди бела дня ищу встречи со своим надзирающим.

— Встречалась с инкубом? — осведомился Джером.

Я кивнула:

— Он полагает, что кое-чего добился.

— Полагает? — переспросил демон, подняв бровь.

Я подумала, мог бы так сыграть Джон Кьюсак.

— Существуют сомнения?

— Я этого не говорила.

— Но ты не сказала, что он кое-чего добился.

— Просто оговорилась. Форма речи.

— Ты нечасто оговариваешься, Джорджи. И в конце концов,мне представляется, что ты кое-как разбираешься в совращении. И возможно, дажев человеческой природе.

— Кое-как?

Уловив обиду в моем голосе, Картер рассмеялся.

— Итак, — продолжил Джером, — твоя экспертнаяоценка: получится у твоего приятеля или нет?

Я уже готова была сказать «конечно», но вспомнила, чтоКартер способен распознать ложь. Черт, даже Джером, наверное, может.

— Я не знаю. Ее трудно понять. Очень странная женщина.

Я поджала губы, обдумывая следующую фразу.

— Если кто-то и способен ее совратить, так только он. Смоей помощью.

Поколебавшись, я добавила:

— Ведь вам известно дело с Бартоном?

— Разумеется. Большая глупость со стороны Бастьена.

— Надо полагать.

В этой компании мне не хотелось подвергать нападкам лучшихдрузей.

— Что поделать, не умеем мы сдерживать чувства. И мнекажется не слишком умным со стороны Бартона ревновать женщину, которая так илииначе спит с каждым встречным-поперечным. Что с того, что еще один объявился,смертный или бессмертный?