— У тебя четверть часа, — напомнил Морок. — Если что пойдёт не так — я дам сигнал.

— Не подведи, — Харо толкнул дверь: не время для расшаркиваний, каждая секунда на счету.

Керосиновая лампа на столе ярко освещала комнату. Принцесса сидела на широком подоконнике с книгой в руках. Распущенные волосы золотой россыпью скрывали плечи, струящаяся ткань юбки обнажила стройные ноги.

Видимо, она так увлеклась чтением, что стука не услышала, как не услышала и тихого скрипа двери. Харо намеренно громко захлопнул дверь, привлекая её внимание. Принцесса вздрогнула и, подняв голову, изумлённо округлила глаза.

— Госпожа, — он поклонился, стараясь не смотреть на обнажённые ноги.

— Харо?!

— Простите, что вошёл без дозволения. Времени очень мало.

— Зачем ты пришёл? — явно старалась говорить спокойно, но на щеках вспыхнул гневный румянец.

Похоже, особой радости девчонка не испытывает. Может, и впрямь было ошибкой приходить сюда.

— Я подумал, вам понадобится моя помощь.

— Твоя помощь?! — глаза Ровены недобро заблестели. — А не поздно ли?

Он пожал плечами: никогда не поздно. Наверное.

— Уходи!

Харо не пошевелился: раз уже здесь, стоит подождать, пока она успокоится. Уйти он всегда успеет.

— Ты слышишь? Я сказала, убирайся! — Ровена швырнула в него книгу. Та просвистела в полуметре и врезалась в стену. — Вон отсюда!

Впервые он видел девчонку в такой ярости: брови нахмурены, в глазах сверкают молнии, губы плотно поджаты. И всё же она оставалась такой… особенной.

Поняв, что он уходить не собирается, Ровена спрыгнула с подоконника и направилась прямо к нему:

— Зачем ты пришёл?! Ты же отказался от меня! — она с силой толкнула его в грудь, потом ещё раз. — Ты оставил меня! Предал!

— Я понимаю, госпожа, вы злитесь…

— Злюсь?! — выкрикнула она. — Ты бросил меня тогда, когда я в тебе больше всего нуждалась! Видеть тебя не хочу, Сорок Восьмой!

Девчонка замолотила кулаками по его груди, не сильно, скорее от обиды, что затаила с последней встречи. Да уж, и впрямь как-то нехорошо тот разговор закончился.

— Ненавижу! Тебя ненавижу! Восемьдесят Третью ненавижу! Всех вас!..

Внезапно она умолкла и, прижавшись к нему, разрыдалась. Харо растерянно смотрел, как её плечи мелко дрожали, как она всхлипывала, стараясь сдержать боль и отчаяние, вырывающуюся наружу.

Чёрт, нет ничего хуже плачущей женщины. И вот что теперь с ней делать?

Поколебавшись, он нерешительно приобнял её, надеясь, что так она успокоится быстрее. Но её тепло, дрожь её тела вдруг заставили сердце предательски заколотиться, как в тот день, когда прикоснулась к нему, когда смотрела тем взглядом, который ему никогда не забыть.

«Кретин, о чём ты думаешь?!»

Он одёрнул себя, попытался сконцентрироваться на предстоящем разговоре. Нужно успокоить её, времени почти не осталось.

— Госпожа, нам нужно решить, что делать дальше.

— Её убили! — Ровена громко всхлипнула.

— Мне жаль. Правда.

— Из-за меня…

Не из-за тебя, глупышка, не из-за тебя…

— Послушайте, принцесса, — Харо коснулся её подбородка, заглянул в полные слёз глаза. — Неважно, кто виноват, её уже не вернуть. Единственное, что сейчас важно — ваша безопасность.

Ровена удивлённо посмотрела на него, её губы слегка приоткрылись, будто хотела что-то сказать, но никак не могла подобрать подходящих слов.

«Эти губы… Манящие, соблазнительные… Какого чёрта! Очнись!»

Смутившись, он убрал руку, отступил. Похоже, позволил себе лишнего.

— Простите, я не…

Опомнившись, Ровена слегка вздрогнула, заморгала, принялась утирать слёзы:

— Это ты меня прости. Просто я думала, что осталась одна, что все вы отвернулись от меня.

— Это не так. О вас помнят, принцесса. С помощью Пера или без, мы вытащим вас отсюда. Если, конечно, сами этого пожелаете.

Её щёки блестели от слёз, но глаза снова загорелись, заблестели, как в тот день, когда они впервые встретились в казарме. Нет, девчонка не сдалась, она просто напугана, поддалась отчаянию. Выходит, ей только нужно было знать, что она не одинока, что в неё до сих пор верят.

— Мы сделаем это! — в её голосе послышалась прежняя решимость, и это не могло не радовать. — Ты даже не представляешь, Харо, как для меня важна твоя поддержка!

— Приказывайте, госпожа.

— Собери тех, кто ещё с нами, передай, что наша война только начинается. Нужно найти способ выбраться из замка. А потом мы отправимся в Опертам. Уверена, Легион поддержит меня! Я постараюсь убедить их, что не имею никакого отношения ни к Перу, ни к планам принцепса.

А вот это хреновая идея, девочка. Легионом не дураки управляют.

— Они вам не поверят.

— Поверят! — Ровена лукаво подмигнула. — Я ведь просто наивная, глупая девчонка, которую использовал в своих грязных планах злодей Максиан. И попробуй докажи обратное!

— Мы можем отправиться в то место, на севере. Да куда угодно! Только не в Опертам! Там вас ждёт верная смерть.

Ровена подошла к окну и принялась всматриваться в непроглядную тьму:

— Не там ждёт меня смерть, Харо. Тот шаман, уруттанец, предсказал, что я погибну от рук одного из вас. Точнее, одной… Но корону он всё же мне обещал! А её я получу только с помощью Легиона.

— И вы поверили дикарю? — он едва сдержал усмешку.

— Я верю в свою судьбу, этого мне достаточно!

— У вас ещё есть время передумать, госпожа.

Ровена обернулась. Её взгляд был задумчивым, брови нахмурены:

— Я осквернённая, Харо. Ты уже, наверное, догадался об этом. А теперь подумай, как долго мне удастся скрывать себя? Если меня не казнят вместе с Максианом, дядя обязательно выдаст замуж. Уверена, это будет не прекрасный принц из какого-нибудь Южного Мыса. И однажды я всё же выдам себя, нарочно ли или случайно — совсем не важно. И догадаться не сложно, какой будет этому итог. Как видишь, большого выбора у меня нет. И знаешь, что? Лучше погибнуть, сражаясь за свободу, чем жить, трясясь от страха! Во всяком случае, умирая, я буду знать, что прожила свою жизнь не зря, и мне не будет стыдно смотреть Госпоже Смерти в лицо.

Девчонка не переставала удивлять. Может, она и кажется хрупкой и беззащитной, но смелости ей не занимать. И всё же с Легионом она ошибается: те, кто привык использовать других, никогда не будут верными союзниками.

В дверь постучали два раза, потом ещё трижды. Условный сигнал. Время истекло.

— Мне пора, — оставлять её не хотелось, но Харо успокаивал себя тем, что это ненадолго.