Она не похожа на дьяволицу, которой ее сделал мой отец.На самом деле, она вполне могла бы быть святой.Я никогда не узнаю, так как они оба полностью и окончательно мертвы.

Правда, к сожалению, была погребена вместе с ними.

Винни

— Что значит, ушел?— спрашиваю я Джереми через четыре недели после премьеры«Чайки».

— Исчез. Здесь больше нет. Пропал. Пуф! — Джереми щелкает пальцами в магическом жесте.

— Как плакат может просто…..исчезнуть? —Я оглядываюсь в вестибюле, все еще надеясь найти его свернутым и спрятанным в углу.— Он занимал весь зал.

Джереми беспомощно разводит руками.

— Извините, мисс Эшкрофт.Когда я пришел сюда сегодня утром, его там уже не было.

Большой афиши с Рахимом и мной в главных ролях больше нет.Я предполагаю, что какие-то панки взяли его.Кража бродвейских памятных вещей была большой, когда я посещала Джульярд.Но люди обычно воровали мелкие вещи. Брелоки и крошечный реквизит, оставленный на сцене. Не целую афишу.

— Мы докопаемся до сути. —Лукас шевелит пальцем в воздухе, уже на своем телефоне.Он так расстроен, что его шляпа упала, а он даже не удосужился ее поднять. —Я подойду к руководству и попрошу показать записи прошлой ночи.Это могут быть уборщики, пытающиеся быстро заработать на eBay.

— Пойдем.— Рахим кладет руку мне на плечо.— Нам нужно сделать шоу. Не волнуйся о плакате. Мы его вернем.

— А что, если мы не вернем? —Я спрашиваю. —Это дорогой плакат.И это было хорошо для бизнеса.Люди могли видеть это снаружи.Из-за этого у нас были прохожие.

Мы уже в невыгодном положении, практически без бюджета, без потери афиши.

— Не думай об этом сейчас, — говорит Рахим. —Мы ничего не можем сделать, кроме как убить его на сцене.

И так мы делаем.Спектакль взрывной.На сцене я чувствую себя другим человеком.Может быть, потому что ясталадругим человеком, когда яркий свет ударил мне в лицо.Я старая Винни.Та, которая была в Малберри-Крик.Она берет верх каждую ночь и спасает день.

Как только я схожу со сцены, реальность настигает меня, и я чувствую себя измотанной.Последние пару недель были тяжелыми.Я все еще привыкаю к тому, что у Пола была тайная жизнь, и он не мог ею гордиться.Четыре дня назад я наконец-то постирала его наволочки.Засунула кроссовки в полку для обуви.Напоминание каждую секунду дня о мужчине, который закрутил роман со своей коллегой, не утешает меня, как раньше, зная то, что я знаю сейчас.

Я выхожу через заднюю дверь театра.Несколько театралов все еще задерживаются в надежде получить автограф.Я улыбаюсь, фотографируюсь, подписываю билеты и открытки.

Когда толпа расходится, я иду в конец переулка, чтобы поймать такси.Я уже почти у бордюра, когда чья-то рука хватает меня за руку и тащит вверх по небольшой лестнице, ведущей к задней части ресторана.

Задыхаясь, я вырываюсь и начинаю бежать по улице. Крепкие руки обхватывают меня за талию, прежде чем я успеваю вырваться. Они рывком поворачивают меня назад, и я врезаюсь спиной в крепкий, мускулистый торс.

— Деревенщина, — насмехается Арсен мне в ухо.Маленькие волоски на затылке привлекают внимание, но я чувствую не только страх.Этокайф.

Я узнаю его, как старую колыбельную.Его запах.Его рост.Твердость его тела.Боже, я запуталась.

— Тебя трудно прижать к стене.

— Прижимать меня к стене не должно быть в твоем списке дел, — выдавливаю я.— Это сексуальные домогательства.

— Мои извинения. —Он делает щедрый шаг назад, давая мне возможность развернуться и кинуть на него злобный взгляд.— Ждал от тебя известий о нашем небольшом обмене информацией.

Верно.Зачем еще ему искать меня?Чтобы спросить, как я?Обратить внимание на Калипсо Холл, не дай бог?

— Вообще-то хорошо, что ты здесь. —Я выпрямляю позвоночник.— У меня есть к тебе претензии.

Он наклоняет голову.Теперь я полностью завладела его вниманием.

— Кто-то украл постер«Чайки»из вестибюля. —Я кладу руки на талию.— Его больше нет.

— Вот для чего нужна безопасность.Руководство вытащило записи с камер наблюдения?

— Лукас работает над этим прямо сейчас.А пока я знаю, что ты не любишь тратить деньги на театр, но нам нужен новый.

— Поговори с бухгалтерией. —Он прислоняется к металлическим перилам со скучающим и отстраненным видом. —Я не имею прямого отношения к театру, и теперь, когда я чертовски одержим его продажей, тебе повезло, что я все еще плачу за электричество.

— Они будут дергать нас. —Я качаю головой.— Нет плаката — нет сделки.

Его насмешливый смешок эхом отзывается во мне, мрачный и унизительный.

— Почему, Виннфред, это очень похоже на вымогательство.Ты отрастила еще один дюйм того позвоночника, который я тебе рекомендовал?

Как этот человек еще жив?Как его никто не убил?

— Избавь меня от насмешек третьего класса. —Я поднимаю руку.— Мы оба знаем, что ты хочешь в кабинет Пола больше, чем я хочу получить в свои руки этот файл.

Его темные глаза блестят в темноте.

— Это очень декадентски и неприлично. Ты когда-нибудь делала это с Полом?

Нет. Я никогда ни с кем этого не делала.Он единственный человек, который заставляет меня чувствовать себя смелее.

— Как ты смеешь?— рявкаю я.— Даже не сравнивай себя с ним.Он был…

— Покровитель верности и утонченности.Знаю, знаю. —Он отталкивается, спускаясь по лестнице с вызывающим зевком.— Если ты спросишь меня, каждый уважающий себя миллионер должен быть шантажирован любимой женщиной хотя бы раз.Это очень волнующе для влиятельного человека его положения.Идея передачи контроля.

Я понятия не имею, о чем он говорит.Пол был бы в ужасе, если бы я когда-нибудь навлекла на него такое.

— Ты принесешь нам еще один плакат или нет? —Я нетерпеливо ворчу, следуя за ним.

Он оглядывается за плечо, бросая мне ухмылку.

— Да.Но на этот раз со всем актерским составом.Ты не проявила себя как находчивый союзник.Ты не заслуживаешь привилегий.

— Я уже говорила тебе.— Я вскидываю руки в воздух.— Мы сделаем это.

— Когда?Нет времени лучше настоящего.Приезжай ко мне сейчас и посмотри файл, а потом мы можем назначить дату, когда я приеду к тебе, чтобы посмотреть офис Пола.

— Я не могу сегодня вечером, — торопливо говорю я, догоняя его, пока он идет к главной улице.С каких это порягоняюсь заним?

— Почему, скажи на милость?

Потому что тогда ты исчезнешь из моей жизни, и я перестану чувствовать тех бабочек, которые появляются у меня в животе каждый раз, когда ты рядом. Я не хочу перестать чувствовать. Я не чувствовала так долго, и мне кажется, что я сойду с ума, если вернусь к оцепенению.