Зак рассмеялся:

– Не что-нибудь, а кого. Я тоже займусь поисками, только в Интернете. Может, тоже сумею найти что-то полезное. Шансы, конечно, мизерные, но не будем зарекаться.

– Тоже мысль.

– Если ничего не найдется в газетах, я попробую поговорить с отцом. Он хотя и не помнит ничего из того, что случилось с ним после падения, но временами голова его проясняется, особенно когда он говорит о прошлом.

– Думаешь, что-нибудь из этого выйдет?

– Сказать по правде, он обожает предаваться воспоминаниям о добром старом времени. В сороковые годы, когда был построен серый дом, он был еще ребенком. Кто знает, вдруг в его голове сохранились воспоминания о тех, кто в нем жил в те годы, когда он сам был мальчишкой.

– Что, видимо, и вправду стоит попробовать. А пока мне нужно бежать. Ко мне вошел следующий клиент.

– Сообщи, если откопаешь что-нибудь стоящее.

– Непременно.

– Увидимся в пятницу.

На том конце трубки возникло секундное молчание.

– Хорошо. Значит, до пятницы.

Зак нехотя положил трубку. В течение всего разговора он со всех сил сжимал телефонную трубку, в душе моля Бога, лишь бы только Лиз не передумала, лишь бы согласилась встретиться с ним в выходные дни. Вздохнув поглубже, он заставил себя расслабиться. Еще ни одна женщина не доставляла ему столько душевных тревог, как Элизабет.

Он вспомнил ее в юности, еще в школьные годы. Решительная и независимая, она, в отличие от своих сверстниц, не поддавалась давлению со стороны молодежной среды. Ее мать умерла от рака, когда ей было всего пятнадцать, и, если верить слухам, мать умирала медленно и мучительно. Вскоре после этого бакалейная лавочка, которую держал ее отец, стремительно разорилась, и он был вынужден объявить о банкротстве. Лиз устроилась официанткой в кафе. Собственно, там он и познакомился с ней.

Она была умна. Зак предполагал, что она наверняка получила стипендию на обучение в колледже, однако предпочла одновременно работать. И он уважал ее за это, понимая, какой силы воли от нее требовалось совмещать учебу и работу. Элизабет была из тех, кто постоянно думают о других людях. Наверное, именно поэтому она и выбрала психологию и теперь работала консультантом по семейным проблемам.

Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Кажется, он влюбился. Впрочем, почему кажется? Внутренний голос нашептывал ему, что, пока не поздно, ему следует спасаться бегством.

Но сердце подсказывало другое. Что-то такое, о чем он раньше даже не задумывался. Почему бы нет? Если судьба посылает такой шанс.

От этих мыслей ему сделалось еще больше не по себе.

График работы был напряженный, и в редакцию газеты Элизабет выбралась лишь в среду во второй половине дня. Зак сказал ей, что старый дом, по всей видимости, был построен в сороковых годах прошлого века. И поэтому она попросила секретаршу в приемной принести ей газеты за тот период.

Она рассчитывала пробежать глазами заголовки. В таком маленьком городке, как Сан-Пико, любое преступление, связанное с применением насилия, наверняка было бы вынесено на первую полосу.

Секретарша была седовласая женщина, слегка полноватая, в очках в серебряной оправе, которые на цепочке висели у нее на шее.

– Вам помочь? – спросила она.

Элизабет объяснила ей, что ее интересуют старые репортажи. Женщина жестом пригласила ее войти в невысокую деревянную дверь, за которой располагалась рабочая зона, откуда провела в комнату в задней части кирпичного здания, построенного относительно недавно; вместе с ростом населения города вырос и тираж газеты, что потребовало новых площадей.

– Все номера за последние пять лет загружены в компьютер, – с гордостью заявила работник издательства. – Теперь у нас тут все по последнему слову техники. К сожалению, то, что печаталось до этого, хранится на микрофишах. Машины для чтения на столе возле стены.

Элизабет повернула голову и увидела две старомодные машины для чтения микрофишей с большими экранами и кнопками на боковой поверхности для перемотки пленки.

– Умеете ими пользоваться?

– Думаю, что да. У меня есть опыт. Когда я писала диплом в колледже, мне довелось ими пользоваться.

– Пленки находятся вон в тех металлических выдвижных ящиках. – Женщина указала на высокий шкаф с четырьмя выдвижными ящиками. – На каждой катушке с пленкой указан год. На пленках есть все экземпляры за все годы. Если вам понадобится моя помощь, позовите меня.

Женщина ушла, а Элизабет села за работу. Начала она с сороковых годов, в надежде найти хоть какое-то упоминание о преступлении, которое произошло в старом доме или просто на земле «Харкорт фармз». Занятие это оказалось долгим и нудным и отняло у нее всю вторую половину дня. Элизабет уже почти завершила свои труды, когда в комнату вошла секретарша.

Элизабет вздохнула и поднялась с места. Будь у нее время, она бы еще вернулась сюда и продолжила свои изыскания. Например, проверила бы полицейские сводки, в которых упоминались любые имевшие место правонарушения, однако, если учесть, за сколько лет пришлось бы переворошить номера, задача была явно не из легких.

В общем, выходя на улицу, она чувствовала, что устала и почти пала духом. Большинство преступлений в Сан-Пико были так или иначе связаны с семейными скандалами или разборками в питейных заведениях, и, насколько она могла судить, ни одно из них не повлекло за собой летального исхода на «Харкорт фармз». На всякий случай Элизабет поискала глазами упоминание о самоубийствах и даже нашла несколько, но ни одно из них не произошла на ферме.

Позже, вечером того же дня, она позвонила Заку домой, рассчитывая, что к этому времени он уже вернется с работы, однако, к ее разочарованию, ей ответил автоответчик. Элизабет тотчас задумалась о том, где он может быть и не свидание ли у него с другой женщиной, однако затем постаралась выбросить подозрения из головы.

Какое-то время она, с трудом подавляя в себе желание снова набрать его номер, смотрела телевизор, а затем легла спать.

Не хотелось лишний раз себя расстраивать.

На следующее утро телефон на ее прикроватном столике зазвонил в шесть часов и заставил ее открыть глаза. А спустя секунду затрезвонил будильник. Сквозь сон она выключила будильник и потянулась за телефонной трубкой. Она тотчас узнала женский голос на другом конце провода.

– Мария? Это ты?

В трубке послышалось шмыганье носом и всхлипы. Слов разобрать Элизабет не смогла.

– Мария, прошу тебя, успокойся. Сделай глубокий вдох и постарайся взять себя в руки. Прошу тебя, давай с самого начала, и скажи, что не так.

Мария издала сдавленный звук, судя по всему, сглотнула слезы.

– Я видела ее. Прошлой ночью у себя в спальне. Маленькую девочку. Она стояла в изножье моей кровати.