Ветер донес до нее голоса Уиллиса и Бренды.

Обнаружив наконец просвет в кустарнике, Лорейн попыталась что-нибудь разглядеть, но сначала безуспешно. Она собиралась уже поменять место и тут вдруг увидела сидевшую на громадном валуне Бренду, которая смотрела на Уиллиса, полоскавшего что-то в воде.

В следующий момент он выпрямился и махнул рукой.

Лорейн отпрянула от кустов, однако тут же поняла, что жест относится к Бренде, а не к ней, поскольку Уиллис подошел к рыжеволосой фурии и протянул ей большой коралл.

– Правда очень красивый? – спросил он.

– И такой красный, – по-детски удивилась Бренда.

– Рядом с рифом много интересного, – оживился гигант. (Лорейн никогда не видела его таким радостно возбужденным и разговорчивым.) – Во время отлива можно отправиться туда на лодке.

Бренда с интересом разглядывала коралл, а Уиллис разглядывал ее, словно она была редкостным произведением искусства, а он экспертом в этой области.

– Он тебе нравится?

– Очень, – искренне ответила Бренда. Уиллис притянул ее к себе, погладил по волосам и поцеловал.

Лорейн чуть не вскрикнула от удивления и негодования.

Потом он встал перед ней на колени и подал руку, чтобы помочь ей сойти с валуна. Оба уселись на песок и, держась за руки, стали смотреть на океан.

Уиллис никогда не целовал Лорейн с нежностью. Впрочем, она сама этого не хотела. И уж тем более они никогда не сидели на песке, взявшись за руки, словно младшие школьники.

Видимо, по какой-то причине Уиллис затеял игру с рыжеволосой амазонкой.

Обойдя вокруг домика семьи и не увидев нигде Кэмпбелла, она быстро вошла через заднюю дверь на кухню.

Откуда-то доносились странные звуки, похожие на восточную мелодию.

Лорейн поставила бутылку на кухонный стол и пошла на звук. В полутемной комнате на полу сидел Кэмпбелл, уставившись на крошечное пламя свечи, горевшей в высоком темно-зеленом сосуде.

– Кэмпбелл? Ты здесь? Это я, Лорейн. Ты дома, Кэмпбелл? – Она заглянула в приоткрытую дверь и с притворным облегчением сказала: – А, вот ты где. Сиди-сиди. Я зашла поговорить с тобой и хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно.

– Что-нибудь случилось?

– В общем, да. Сначала я испугалась, но потом вспомнила, что у меня есть ты. Ведь ты поможешь, Кэмпбелл?

– Если это в моих силах.

– Мне необходимо на время остаться в твоем доме. Нужно спрятаться, понимаешь?

Кэмпбелл молчал. Черт побери, он оказался не таким уж дурачком.

– Я побуду здесь, пока не вернутся Чак с Синджуном.

– Зачем тебе прятаться?

Лорейн внимательно разглядывала его обнаженный торс. Конечно, парню далеко до Уиллиса, но все основные детали на месте.

– Зачем тебе прятаться? – упрямо повторил он.

– Хорошо, объясню. Мне нужно поговорить с Чаком до того, как я увижу Синджуна. Поэтому я спрячусь здесь, а ты приведешь ко мне Чака.

– Не получится. Чак меня не любит.

– Он просто очень скрытный и суровый человек, – успокоила его Лорейн. – Я скажу, что ты должен ему передать, чтобы он пришел сюда один и тайком от остальных.

– Вряд ли мне удастся, – покачал головой Кэмпбелл.

Распахнув длинную зеленую юбку, она уселась на пол рядом с ним.

– Ладно, забудь. Это не имеет значения. – Ничего, сейчас он забудет обо всем, кроме того, что она собирается ему дать.

– Но что случилось? Почему ты просишь меня об этом?

– Уже не прошу, – небрежно отмахнулась Лорейн и переставила свечку на низкий столик.

– Ты хочешь пить? Могу принести тебе чего-нибудь.

– Не хочу. Но ты можешь сделать еще лучше. Помнишь, как ты натирал меня лосьоном у бассейна?

– Помню, – ответил Кэмпбелл и смущенно отвернулся.

– Можешь сделать это еще раз?

Он промолчал. Тогда Лорейн придвинулась к нему, осторожно провела рукой по его голой ноге.

– Если тебе не хочется, не буду настаивать.

– Кажется, у нас нет лосьона.

– Обойдемся и без него. Ты поможешь мне расслабиться и успокоиться. Могу сначала помассировать тебя. Хочешь?

– Чаку не понравится.

– Почему? Не вижу ничего плохого, если два человека помогают друг другу расслабиться.

– В этом нет ничего плохого, но все-таки.

– А это что? – Лорейн показала на флакон с бледно-золотистой жидкостью, который стоял рядом с магнитофоном.

– Ароматическое масло. Нагреваешь его над свечой, и оно хорошо пахнет. Действует умиротворяюще.

«К черту умиротворение», – подумала Лорейн.

Довольно улыбнувшись, она взяла флакон, открыла пробку, налила масла на ладонь. Жидкость издавала сильный пряный аромат мускуса, ванили и чего-то терпкого.

– М-м-м… чудесный запах. Давай согреем его, тогда будет еще лучше пахнуть. – Она принялась растирать Кэмпбеллу плечи и грудь. – Неужели тебе не нравится?

– Нравится, – пробормотал он.

Когда ее пальцы начали описывать круги вокруг его сосков, юноша вздрогнул и удивленно взглянул на ее руки.

– Разве ты не знал, что от прикосновений к этим точкам бывает очень приятно? О, Кэмпбелл, держу пари, тебе незнакомы миллионы других восхитительных ощущений. Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня одну. Ты мне так нужен, Кэмпбелл!

– Почему тебе необходимо прятаться? Я всегда готов помочь, но должен знать, что происходит..

– Просто ты мне нужен, вот и все. С тобой мне хорошо, спокойно, а теперь я хочу именно этого. – Приложив совсем немного усилий, Лорейн заставила себя заплакать.

– Ну хорошо, только не плачь. Ложись на кушетку, на полу слишком жестко.

Слишком жестко? Для нее не существовало такого понятия.

– Нет, лучше помассируй меня так, как это делала я.

Наступила томительная пауза. Затем Кэмпбелл налил в ладонь немного масла, растер и неуверенно прикоснулся к ее плечам, шее, рукам. Не открывая глаз, Лорейн медленно стянула вниз лиф платья, хорошо представляя себе зрелище, которое открылось жадному взору Кэмпбелла.

– Может, ты ляжешь на живот? – хрипло предложил он. – Тогда я мог бы растереть тебе спину.

Вместо ответа Лорейн расстегнула юбку, и она упала на пол.

– Нет, Лорейн, не надо.

По его изменившемуся голосу она поняла, что он готов продолжить.

– Почему? Любовь бывает разная. Наша с тобой отличается от любви между Чаком и мной.

Кэмпбелл оказался способным учеником, повторяя все ласки, которыми одаривала его наставница.