Публика бывает разная, – темпераментная и наивная, как на Кубе. Интеллигентная, требовательная, которую не купишь мишурой, как в Париже или Варшаве. В Берлине публика требует, чтобы любая песня была на немецком. Меня заставляли петь на немецком «Дорогой длинною», пыталась отказаться. «Мы вам платим, госпожа Пьеха, и вы должны спеть». Выучила. Мне с публикой повезло – она очень пластичная. Если пела веселую песню, просила подпевать, спускалась в зал и пела вместе с ней.

Однажды пела в американском ресторане Шуфутинского для русских «Огромное небо». Перед выступлением сказала: «Очень прошу оставить сейчас еду и рюмки. Я пришла к вам, чтобы вы послушали меня. Когда я уйду, вы поедите». И они слушали меня. Потому что артист, как дирижер, может задать тон – какой он будет, такая будет и публика. Если он развязный, то и люди в зале будут такими. У меня даже есть такая оценка выступления: если во время того, как я пою важную для себя песню, кто-то уронил номерок, значит, виновата я – плохо спела, не сумела сконцентрировать внимание публики на песне.

Я знаю, что обладаю способностями растопить даже самые холодные сердца. Ко мне приходят письма следующего содержания: «Десять дней после вашего концерта я летал» или «Я вас терпеть не могла, друзья насильно привели меня на Ваш концерт, и теперь я все время пою ваши песни». Правда, иногда любовь людей ко мне находит весьма странные проявления. В середине 90‑х, накануне выступления в концертном зале «Россия», я получила целую серию писем от одного и того же человека. Вот о чем там говорилось: «Ты мне не дала денег, чтобы купить билет на твой концерт, и поэтому я решил прямо на сцене облить тебя кислотой». Я дала прочитать эти послания сотрудникам зала «Россия». Они выстроили при входе билетеров особым образом, но ведь все равно трудно рассмотреть в толпе человека, который несет кислоту… Концерт прошел благополучно, и, когда я уже забирала цветы, нашла записку: «Ты меня прости, я посмотрел твой концерт, поплакал и раздумал обливать тебя кислотой».

Быть на сцене – большая ответственность. Надо постоянно искать себя, искать новые пути к сердцам людей. В свое время я стала комментировать свои песни, чтобы публике создать настроение. В дальнейшем эта форма общения со зрителем «ушла в народ», что называется, и многие артисты взяли её на вооружение.

Позднее я стала родоначальницей традиции, когда артист в свой день рождения выступает с сольной программой. Первая моя программа так и называлась – «День рождения вместе с вами». Может быть, это произошло потому, что я очень люблю свою публику и называю её «наполеоновской гвардией», в шутку, конечно!

Популярность порой рождает самые нелепые домыслы и слухи. Много лет назад я проходила обследование в Ленинградском онкологическом институте. Каждый день моталась туда на такси, и в итоге выявили у меня «страшную хворь» – переутомление, с этим диагнозом я и улетела на гастроли, а таксисты перестали возить меня в институт онкологии. И пустили слух, что Пьеха умерла. У нас же таксисты всегда были в курсе всех горячих новостей!

Что началось! В «Ленконцерте» оборвали все телефоны: «Почему скрываете дату панихиды?!» В дом стали приходить с венками поклонники и товарищи по сцене, коллеги – сплошь более молодые и менее популярные, и у них было горячее желание похоронить меня достойно, а в моем номере в Краснодаре раздается звонок: «Что с Эдитой Станиславовной?» – «Мама, не узнаешь? Это я», – отвечаю свекрови. «Дита! Батюшки! Ты жива?! А тут такое-е!» Вернулась я с гастролей, показалась по телевидению, и вроде все улеглось.

Прошел год, как-то в очередной раз вызываю такси, за рулем женщина, смотрит заказ: «А-а, Пьеха, однофамилица, значит, бедной моей Пьехушки!» – «А почему бедной?» – «Так она же умерла». – «Подождите, Пьеха – это я!» – «Вы и впрямь на нее похожи, но я сама ее хоронила! А неделю назад на могилке была!» – «Ах, так? – говорю. – Ну тогда разворачивайтесь, едем на кладбище!», но от этого маршрута ушлая таксистка предусмотрительно отказалась, а я и не возражала.

В Москве, в гостинице «Урал», со мной приключился интереснейший случай. Много лет назад там работала злющая горничная. В то время все артисты ездили на гастроли со своими кипятильниками. Так эта женщина отняла их у меня штук… Пять! Я каждый день покупала, а она у меня отнимала. Даже из чемодана вытаскивала! На одном из концертов мне подарили охапку цветов. Возвращаюсь я усталая в гостиницу, подхожу к горничной и говорю: «Я хочу подарить вам эти цветы!», а она как заплачет: «Нет, я не возьму их – ни за что не возьму!!» Я сама чуть не плачу: «Ну возьмите, ну по-жа-луй-ста!» Тут она совсем разрыдалась: «У меня муж алкоголик – мне в жизни никто цветы не дарил, а тут столько!» Она вернула все пять кипятильников и больше никого из моих музыкантов не трогала.

Однажды во время гастролей в Сочи познакомилась с одним «кавалером». За мной стал ухаживать очень симпатичный молодой человек, тоже из Питера, манекенщик, звали его Миша. Мы обменялись телефонами. Через некоторое время в моей городской квартире раздался телефонный звонок. Звонил тот самый Миша, предложил встретиться в кафе «Север». Встретились, сидим, пьем кофе, я думаю – и чего же этот Миша так скромно себя ведет, молодой же парень, да и я ничего. И, уже провожая меня, Миша робко произнес: «Эдита Станиславовна, я вам наврал, что вы мне нравитесь как женщина, я «голубой», и женщины меня вообще не интересуют, но вы мне очень нравитесь как артистка! И еще очень хочу вас попросить: не могли бы вы помочь мне «Волгу» без очереди купить!» Я остолбенела!!! А придя в себя, сказала: «Пошли бы вы, Миша… куда подальше!» Долго потом смеялась…

Случается, воспитываю своих почитателей, выступала с номером «Парижское танго», во время инструментального проигрыша уходила за кулисы, а возвращалась уже в новом платье. И вот за кулисы ко мне рванулся мужчина с цветами, его, понятное дело, не пустили. Тогда он демонстративно кинул цветы на пол и спустился в зал. Когда песня закончилась, я сказала: «Извините, молодой человек, я переодевалась, а вы, наверное, об этом не догадались и не сообразили, что купили билет на концерт Эдиты Пьехи, а не на ее стриптиз». Все засмеялись и зааплодировали, а он вышел на сцену и поцеловал мне руку.

Я хорошо чувствую публику, интуитивно, как инопланетянин, воспринимаю сигналы из зала. Однажды получила из зала очень плохую записку: «До какой поры ты будешь утомлять своим воем на сцене? Убирайся со сцены, уступи место молодым. Сколько можно здесь маячить? Ненавижу!!» Я прочитала эту записку вслух и думаю: а что дальше-то делать? В зале стоит суровая тишина. Спокойно порвала записку на множество частей и попросила: «Дайте мне салфетку, руки вытереть!» Протерла руки и сказала: «Ну, что, концерт продолжается!» Зал взорвался шквалом аплодисментов.

Иногда получала «подлянки» от коллег. Приезжаю однажды на концерт, уже надела специально сшитое для этого вечера платье, а туфли пропали! Рядом стоит коробка. Открываю, в ней лежит записка: «Носи галоши лучше», и сами галоши лежат рядышком. Вот такой подарок. Я, не мудрствуя лукаво, надела на ноги «подарок», так «гармонировавший» с романтичным нежным платьем, вышла на сцену и продемонстрировала «дар» зрителям.