Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако лучшего повода для созыва совещания Уайатт не придумал. И он надеялся, что выдумка Делео сделает свое дело, сработает. Глупо отказываться от помощи человека лишь потому, что тебе не нравится форма его головы. Это было бы не по-военному. Что ж — начнем! И, будучи сугубо военным, генерал Уайатт расправил плечи, глубоко вдохнул и начал излагать придуманную версию:
— Джентльмены! Причина, по которой мы собрались здесь сегодня, достаточно серьезна и неприятна. Поэтому мы нуждаемся в вашей помощи. Я уверен, что все вы знаете о характере нашей работе в Дагуэе и понимаете, какова роль этой работы в обеспечении безопасности страны. Весьма неприятно думать о химической и бактериологической войне, но гораздо хуже столкнуться с возможностью такой войны. Исследования, проводимые в Дагуэе, носят оборонительный характер, что, как известно, является лучшим способом застраховать себя от случайности. Речь идет не только о спасении жизней, если такая война начнется, но и прежде всего об уменьшении вероятности нападения. Разумеется, наша база предельно надежна, как и любая другая военная база в мире. Мы старались соблюдать все возможные меры безопасности, известные человечеству. Благодаря этому у нас до сих пор не было утечек. Но на днях это произошло.
Он обвел присутствующих взглядом. За исключением Фиппса и Делео, которые уже знали, что он намерен сказать, все всполошились. Как он и ожидал, сильнее всех — начальник полиции Конрад и шериф Сандор. Конрад выронил сигару на пол и нагнулся ее поднять. Сандор, сидевший развалясь в крутящемся кресле,— единственном удобном кресле в этом зале,— напряженно выпрямился.
— Можно осуществлять контроль, двойной контроль и тройной контроль, но не более того,— продолжал Уайатт.— И все же после этого… ведь стопроцентной гарантии быть не может. Боюсь, что я не имею права разглашать все детали даже вам, джентльмены. Эта работа относится к разряду совершенно секретной. Поэтому все, что я могу сказать и должен сказать, это следующее: в одну из лабораторий Дагуэя проник посторонний, похитил новые образцы бактериологических исследований и сумел унести их с базы. Выяснить, как он действовал и как в будущем предотвратить подобные происшествия,— это наша проблема. И, надеюсь, мы ее разрешим. Я нуждаюсь в вашей помощи, чтобы поймать этого человека. То, что он унес, чрезвычайно быстро заражает людей. Возможно, сам он уже заразился. А если он пройдет по населенной территории, это чревато… мне просто страшно подумать.
Тут же посыпались вопросы. Они раздавались, как ружейные выстрелы. Когда он убежал? Есть ли у него машина? Вооружен ли он? Что он унес?
Генерал отвечал так быстро, как только мог. Убежал вчера. Машины нет. Ушел в горы Онакви. Кажется, не вооружен, но точно никто не знает.
— А все-таки, что он с собой унес? — спросил еще раз шериф Сандор.
— Сожалею, но этого я не могу сообщить.
— Но это заразно?
— Да.
— Можете вы нам сказать, что это за болезнь?
— Это искусственно созданный вирус,— включился в разговор Делео.— Мы ничего не можем о нем сказать, кроме того, что он очень быстро распространяется и смертность превышает восемьдесят процентов.
— Боже мой! — воскликнул Сандор.
— Разрешите продолжать, генерал? — спросил Делео.
— Конечно,—сказал Уайатт.
Они договорились, что генерал сделает вступление, а Делео продолжит. Уайатт слушал, как он излагает свою версию. Делео сообщил, что человек находится в горах Онакви, в шести милях севернее Тарсуса, где его заметил один из военных вертолетов перед наступлением сумерек. Тут снова посыпался град вопросов. Как фамилия человека? Не шпион ли он? Дезертир? Саботажник? А что с Тарсусом?
Последний вопрос задал шериф Сандор.
Когда вертолет его обнаружил, он двигался от Тарсуса на север. Возможно, он не знал, что город от него всего в нескольких милях к югу. А может, догадался, что мы будем его там поджидать, поэтому и пошел в другую сторону. Наши люди блокировали подходы к городу. Нам удалось проинструктировать солдат, не вызвав ни подозрений, ни тревоги. Однако мы совершенно уверены, что он идет на север. Если бы он направился в Тарсус, то появился бы там уже сегодня утром. К тому же наши люди размещены веером севернее города и его бы перехватили.
На остальные вопросы, как и было условлено, Делео давал расплывчатые ответы. Но у Уайатта не было уверенности, что все идет так, как надо. В конце концов, отказавшись сообщить, кто этот парень — саботажник, шпион или дезертир,— они заставили людей сделать определенные выводы на этот счет. Особенно когда Делео, ответив в конце на ряд вопросов, обратился к Карлсону, представителю ФБР, и попросил у него фотографии разыскиваемого. ФБР охотится за шпионами. Это их работа. У них оказалась фотография этого человека. Значит, разыскиваемый— шпион.
Делео ждал, пока переданные Карлсоном фотографии Поля Донована ходили по кругу. Снимки были сегодня утром получены по фототелеграфу из конторы ФБР в Бостоне, которая пересняла их с фотографии, напечатанной в «Тарбоксер» — ежегоднике Высшей школы в Тарбоксе. Генерал Уайатт посмотрел на копию, которую Карлсон положил перед ним. Изображение было нечеткое, крупнозернистое. Похоже на фотографию не из журнала, а с объявления о розыске бежавшего преступника. Возможно, дело было не столько в расплывчатости, сколько в том, что исходили эти снимки от Карлсона — человека из ФБР. Или в том, и в другом.
— Это нам очень поможет,— сказал Макдональд.— Мы сможем распространить эти фотографии, поместить в газетах, показать по телевидению. И весь округ примет участие в поисках…
— Вы думаете? — спросил шериф Конрад.— Но если кто-нибудь его поймает, может начаться эпидемия. А если мы его не поймаем, это также плохо, может, еще хуже. Над нами нависнет угроза не только эпидемии, но и всеобщей паники.
— Хорошо, допустим, что мы не сделаем никакого публичного объявления. Какие, по-вашему, у нас есть шансы поймать его в этих горах с помощью дорожных засад, вертолетов и патрулей, если этим будут заниматься только органы охраны порядка? Я бы сказал — очень небольшие. Разве что мы призовем на помощь армию. Если б можно было направить побольше людей в горы, наши шансы сильно возросли бы. Но нельзя упускать из виду возможную панику. Если послать в горы двести или триста солдат, кто-нибудь их обязательно заметит. Добавьте к этому еще сотню полицейских, дорожные засады
