Голос его звучал низко, как зарождающаяся в земле ярость пламени, огонь был в его глазах, вливался в меня, грозя испепелить дотла. Я лишь слегка склонила голову в знак приветствия и позволила ему проводить себя до своего места. В миг, когда собиралась сесть, еле слышный рокочущий шепот скользнул по коже когтями искр.

— Поговорим потом, Теарин.

— Как скажете, местар, — спокойно вернула ему этот вызов.

И опустилась на стул.

Стоило Даармархскому отойти, как зал снова взорвался звуками голосов, стихающих оваций, шорохов. Движение вокруг и сотни впивающихся в меня взглядов, теперь уже совершенно иных. Не снисходительно-высокомерных, изумленных, скорее заинтересованных и внимательных. Ко мне было приковано внимание всех, даже девушки, сидевшие рядом, рассматривали так, будто видели впервые. Исключение составляли Ольхария и Эсмира. Если первая демонстративно вздернула нос и смотрела исключительно на сцену, от Эсмиры веяло пламенем. Не менее яростным, чем от дракона, который только что вернулся на свое место.

Странно, что стол рядом с ними еще не дымится.

— Смело, — раздался низкий, чуть хрипловатый голос слева.

Я повернула голову ровно настолько, чтобы встретить морозный взгляд, во льдах которого искрились смешинки.

— Мы разве представлены? — спросила так же негромко.

— Не вижу в этом проблемы. — Иртхан чуть подался назад и, когда наполнивший мой кубок слуга отошел, добавил: — Янгеррд.

— Просто Янгеррд? — Я вскинула брови.

— Не люблю усложнять.

По мне снова мазнуло огнем от взгляда Даармархского, а следом — Хеллирии. Этикет допускал общение претенденток с другими мужчинами, разумеется, если оно не нарушало приличий, поэтому я позволила себе эти взгляды проигнорировать. В конце концов, какое мне дело до того, что кто-то закипает, как котелок на костре. Особенно после его пламенных переглядываний с Эсмирой.

Продолжить разговор у нас не получилось, поскольку Мэррис объявила последнюю претендентку и девушка рассказывала о себе. Ее выход традиционно встретили овациями, несколько сглаженными, а я снова повернулась к собеседнику.

— Что ж, просто Янгеррд, приятно познакомиться. Откуда вы?

Он приподнял брови.

Удивительно светлые, белее разве что снег, и то не уверена. Его волосы, стянутые в хвост, напоминали сверкающий на солнце иней, и кожа, тронутая свойственным лишь северянам загаром, придавала образу иртхана экзотичность.

— Из Флангеррмана, — сообщил он. — В Аринте по важному делу.

Я оказалась права. Истинный северянин.

— Вы пересекли океан? — выдохнула невольно.

— У меня не было другого выбора.

— Подозреваю, что дело очень важное.

— Очень.

Жестких губ коснулась улыбка, и я невольно улыбнулась в ответ. Разговаривать с ним и дальше было бы лишним, поэтому я отвлеклась на Мэррис. Распорядительница сообщила, что на сегодня представление, то есть отборная суета, завершена и что в ближайшие несколько дней претенденткам предстоит знакомиться с местаром. Иными словами, общаться с ним лично и на свиданиях. Дни встреч тоже предстояло выбрать путем жеребьевки завтра ближе к вечеру, а пока нам предлагалось отдыхать и наслаждаться пиром в нашу честь и по поводу открытия отбора.

Музыканты, которые на время остались в тени, снова вернулись с чарующей музыкой, а вскоре появились и танцовщицы. Гибкие, словно змеи, они извивались лентами, подхватывая льющееся в зал звучание инструментов. Вуали парили над ними искрящимися дымками, золотые одежды подхватывали блики огня.

Смотреть на представление в качестве гостьи было более чем непривычно, и в эту минуту я поняла, насколько истосковалась по танцу. По настоящему танцу, который огнем втекает в тебя, заставляя парить и взмывать в воздух вместе с языками пламени. Отшатнуться — но только чтобы снова рвануться вперед, позволяя огню жадно потянуться к тебе. Отзываться на него, как на самую неистовую ласку, закрыв глаза. Падать вниз, чтобы взлетать в ритме бьющих в самое сердце барабанов.

Воспоминания о шоу, об Ортане и оставшейся в прошлой жизни свободе были настолько яркими, что я закусила губу.

— Задумались? — в реальность меня снова вернул северянин.

— Немного.

— Знакомые воспоминания?

Я пожала плечами.

— Да, я люблю танцы.

— Вы любите танцевать.

— Вот как? — удивилась я.

— Огненное шоу.

— Я сказала, что была акробаткой.

— Ваши движения говорят сами за себя.

— Вы можете отличить акробатку от танцовщицы?

— Акробатка не станет смотреть на танец так, как вы.

— И как же я на него смотрю?

— Вы горите.

Этот разговор уже переходил все допустимые границы, поэтому я предпочла не отвечать. Поразительно, но я не чувствовала огня этого иртхана и даже не представляла, откуда он здесь взялся. Северян, по крайней мере, со столь явно выраженной внешностью здесь не наблюдалось, но у любого визитера из Флангеррмана (северной державы, ничем не уступавшей Даармарху), без сомнения, должны были быть спутники. Не говоря уже о том, что пересечь океан способен не каждый, если в наших водах драконы относительно спокойны, то северные подводные — самые настоящие чудовища. Опасные своей неукротимой мощью и агрессией, но главное — особенностью не поддаваться приказам.

Танцовщиц сменили трюкачи, играющие горящими кольцами, трюкачей — артисты, разыгравшие небольшой, но яркий спектакль. Я бы с радостью пообщалась с Джеавир, но она сидела слишком далеко от меня. Разговаривать с медноволосой не было ни малейшего желания, поэтому я просто наслаждалась отмеренной мне передышкой.

Даармархский изредка бросал на меня такие взгляды, что мне следовало обратиться горсткой пепла, но у меня на жизнь были другие планы. Даже несмотря на то, что данное им обещание до сих пор отзывалось во мне будоражащими искрами, а Хеллирия всячески поддерживала брата, пытаясь пригвоздить меня к стулу иглами ярости. Сегодня ей пришлось изменить своей страсти к серебру, в платье бронзового цвета — цвета Даармарха — она выглядела особенно утонченной и хрупкой. Тем контрастнее на хорошеньком лице выглядела адресованная мне злоба.

Спокойно вздохнуть получилось, когда я оказалась у себя в комнатах. Нэри (взволнованные, со сверкающими глазами) пожелали мне спокойной ночи и с моего разрешения удалились к себе. Я же с наслаждением выпуталась из подарка дракона и, когда служанки разобрали прическу, едва не застонала от блаженства. Отпустив девушек, направилась в купальню, чтобы расслабиться перед сном.

Опустившись в подогретую, благоухающую цветами воду, закрыла глаза. На пару минут, не больше, как мне показалось, но открыла я их от ощущения растекающегося по телу огня, который отзывался в самой глубине меня так сильно и яростно, как никакой другой. Осознание этого обрушилось вместе с волной всепоглощающей мощи, когда Даармархский шагнул ко мне и рывком вытащил из воды.