– В автобус не залезать! – и потребовал, чтобы нам дали другой транспорт. Парень, который всем этим заведовал, пытался мне возражать:

– Больше автобусов нет.

Я говорю:

– Тогда мы заночуем здесь, делов-то. Я лично буду спать в гримерке. Окей?

Каким-то образом нам нашли другой автобус, мы завезли часть нашей команды в отель и отправились в дом президентского сына. Мы успели проехать метров десять, как вдруг откуда ни возьмись к нам привязался коп. Он заставил нас выйти из автобуса, а сам направился прямиком к тому сиденью. В сиденье, конечно, ничего не было, и он не знал, что делать! Он задал нам несколько беспомощных вопросов («сколько лет этим девушкам?» и тому подобное), но он и сам понимал, что его поимели. Потом он сказал, что наш автобус «переполнен» и нам придется подождать другой автобус, и я решил, что они хотят снова устроить подставу. Я пошел пешком обратно к отелю, за мной Тодд: совершенно незачем самому класть голову на плаху! Но вскоре нас догнал наш автобус, полицейские его уже не преследовали, и нам сказали: «Забирайтесь». Мы так и сделали и наконец прибыли в дом президентского сына. Это было вообще что-то! Подъезжаешь к воротам, и тут же из-за деревьев появляются солдаты со стволами на изготовку, спрашивают пароль и все такое. Мы приехали по приглашению, так что нас без лишней мороки проводили внутрь. Мы неплохо провели время, хотя, на мой взгляд, было маловато девушек. Фил Кэмпбелл нажрался и носился туда-сюда в компании с президентским сыном и его бугаями-охранниками, они были словно лучшие приятели – хотя, конечно, о дружбе на всю жизнь речь не шла.

Мы снова съездили в тур по Штатам, на этот раз с Black Sabbath. У них была забавная привычка: каждый день они устраивали обязательный перерыв на сон. Все дела прекращались, в гримерке гасили свет, и они все трое садились рядышком на диван и дремали, словно маленькие крольчата. Бобби Рондинелли на самом деле не хотел спать, но послушно дремал вместе с Гизером и Тони! В Милуоки нам пришлось поскучать, потому что там у нас с ними была общая гримерка – большая комната, разделенная пополам занавеской. В определенный момент весь свет выключили, и нам пришлось час сидеть в темноте. Это было вообще очень странно. Даже если Motörhead просуществуют до 2035 года, не думаю, что нам когда-нибудь понадобится тихий час. С другой стороны, необходимо отметить, что Black Sabbath каждый вечер выкладывались по полной. Они были неизменно хороши на протяжении всего тура.

Год закончился на довольно неприятной ноте. Мы собирались в тур по Англии, но, как я уже упоминал, тур отменили, потому что промоутеры не хотели гарантировать нам гонорар, а мы вовсе не собирались вкладывать собственные деньги – ну, вы знаете эту историю. Зато мы съездили по Европе и, как всегда, имели большой успех. Видите, во всей этой сложной схеме только на нас можно спокойно положиться: мы всегда приходим куда надо и играем, мы всегда приезжаем вовремя, и мы всегда (ну хорошо – как правило) ведем себя разумно. Если бы промоутеры делали свою работу хоть вполовину так же хорошо, как мы делаем свою, мы все были бы довольны.

В начале 93-го года мы провели неделю в Анахайме, где без особой помпы сыграли несколько концертов в заведении под названием California Dreams (с тех пор оно закрылось), а также думали, что нам дальше делать с лейблами. Конечно, нам нужен был контракт, и в конце концов мы подписались на немецкий лейбл ZYX, что обернулось катастрофой. Но они предложили нам больше денег, чем все остальные – сразу выдали на руки безумную сумму, – и мы приняли эти деньги. Мы тогда сидели без гроша, а если у тебя пусто в карманах, ты не отказываешься от денег. Должен признать, поначалу все выглядело многообещающе. Например, уже много лет Германия была нашим главным рынком сбыта, так что заключить контракт с немецким лейблом было совершенно логично. И они нам наобещали всякого и постоянно летали через океан, чтобы встречаться с нами. Так как ZYX в первую очередь занимались танцевальной музыкой (вот это должно было нас сразу насторожить), они предлагали нам самим заниматься дистрибуцией, открыть дочерний лейбл и так далее. Но в конце концов они настояли на том, что будут все делать сами, из чего получился натуральный кошмар. Они ничего не знали об американском рынке. К тому же мужик, возглавлявший лейбл, сам его основал в 1926, что ли, году[74]. Он был такой старый, что Ноев ковчег, вероятно, строили по его образу и подобию, и он единолично принимал все решения. Не помню уже, сколько раз Тодд летал через Атлантику на встречи с ними, но он точно ездил к ним еще чаще, чем они ездили к нам! Когда велись все эти переговоры, Тодд был нашим менеджером всего год с небольшим, и эти месяцы стали для него настоящим боевым крещением. Впрочем, он оказался на высоте.

Как бы то ни было, мы понятия не имели, во что ввязались, и просто принялись работать над новым альбомом, что мы всегда и делаем. Микки впервые работал над альбомом Motörhead с самого начала и проявил себя еще лучше, чем мы ожидали. Он принимал деятельнейшее участие в подготовке материала для этой пластинки (она в результате получила название Bastards) – не то что Фил Тейлор, который уже задолго до своего увольнения перестал интересоваться сочинением песен. И с самой записью Микки тоже прекрасно справился. Он настучал свои партии в рекордно короткий срок. Удивительный чувак, что тогда, что сейчас… и уморительный тоже!

Мы нашли нового продюсера. До сих пор мы меняли продюсеров через альбом: Джимми Миллер, Вик Мейл, Питер Солли – каждый из них сделал с нами по две пластинки. Больше чем на два альбома их не хватает. Видимо, мы выжимаем из них все соки! На этот раз мы выбирали между двумя чуваками – не помню, как звали первого, а вторым был Говард Бенсон, и мы выбрали Говарда. Говард заслужил эту работу: у него был живой интерес к проекту, и он ходил на все репетиции (хотя, должен сказать, этот подвиг он уж больше не повторял!). Говард все время был рядом с нами, Говард был полон решимости во что бы то ни стало работать над нашим альбомом. Он просто мозолил нам глаза, пока мы не дали свое согласие. Именно так все и было, однажды мы просто решили: хер с ним, пусть продюсирует! Он очень хотел делать этот альбом, и мы дали ему эту возможность, и, что совершенно поразительно, он в результате сделал с нами целых четыре пластинки. Не знаю, как ему удалось преодолеть правило двух альбомов, но он это сделал, и мы были в общем и целом вполне им довольны, несмотря на некоторые его странности (я скоро расскажу о них, но ничего особенно шокирующего не ждите). Он замечательно выполнил свою работу на Bastards – думаю, это один из лучших альбомов Motörhead на сегодняшний день. Там все песни сильные. Мои любимые, наверное, Death or Glory и I Am the Sword, а еще Lost in the Ozone. К тому же там есть Don’t Let Daddy Kiss Me, песня о сексуальном насилии над ребенком. Я написал ее сам, и она ждала своего часа три года. Я предлагал ее разным певицам – Лите Форд, Джоан Джетт: я считал, что эту песню должна петь девушка, – но ее так никто и не взял. Я показывал им песню, они говорили: «Мне очень нравится! Я должна ее спеть, ты должен дать мне спеть эту песню!», но всякий раз недели через три мне звонили их менеджеры и говорили «нет». Так что я спел ее сам.