Вот ты, Волк… е*анутый!

Достаю платок.

На пару секунд прижимаю ее к стенке, прохожусь платком по гладкой коже, вытирая.

Мы смотрим друг другу в глаза. Я расстегиваю ее ошейник, прячу в карман. По шее красная полоса. Глажу пальцами. Это там, наверху, я натянул этот ошейник в неадеквате.

Мне хочется целовать ее…

Резко передумываю насчет того, чтобы отправлять Софью одну.

– Остаешься здесь, – вкладываю ей в руки поводок Бакса. – Вернусь, заберу вас.

Открываю какую-то дверь, ближайшую к нам. Там кухня.

– Будьте здесь.

Присаживаюсь.

– Pass auf, Софья, – кладу ее руку ему на лоб. – Pass auf! Понял меня?

Уши стригут, поднимает верхнюю губу, оскаливая клыки.

– Хороший мальчик. Рви всех!

– Волков! Вы где?

– Мы здесь! – делаю я шаг назад. – Пойдем встречать демонстрацию.

– А кто вызвал? – накидывает легкую курточку Раиса.

В руках маленький чемоданчик.

– Я вызвал.

Запрыгивает в туфли.

– Кроссовки надевай!

Быстренько переобувается.

Открываем ворота.

Я машу МЧС, чтобы заезжали, следом скорая, у ворот еще одна. К нам идет разгневанный мужчина в пожарной форме. Отсчитываю ему молча штук десять крупных купюр.

– Мужики, полчаса тут постойте. Нам свидетели нужны, здесь человека пасут нехорошие люди с оружием, – показываю ему на две тонированные тачки. – При вас не дернутся.

Молча кивает, забирая бабки.

Джип и черный фургон. Тачка Кита пустая.

– Раиса. Пусть забирают твоего благоверного, везут в клинику. Документы им не давай, фамилию скажи чужую. Скажи, в гости зашел, упал. Сама садишься во вторую скорую, платную, даешь им денег, дуешь в аэропорт. На ближайший рейс куда угодно. Перед вылетом смску скинь, что всё «ок». Приземлишься – еще одну. Куда едешь – не пиши.

– Поняла.

– Все, беги.

– Спасибо, Волков! – обнимает меня на секунду. – Будет сын – назову Заком!

– Давай-давай…

Мне еще пацанов вытаскивать. Они сто процентов в этом фургоне.

Забираю у Раи ключи.

Если его «боевики» в фургоне с моими пацанами, значит, «мозг» должен быть в джипе. Как только взяли моих пацанов, они должны были сразу же отзвониться ему. Я бы сразу прилетел.

Делаю шаг к джипу. Но тут из-за поворота вылетает тачка подороже. И, шлифуя, паркуется рядом.

Нет. «Мозг» не в джипе! Вот он пожаловал. Долго ехал. Что, пробки? Попробуй, реши эту проблему, всемогущий!

Мои пожарники выходят из машины, курят.

Смотрю на часы. Только час прошел, как я пожал руку нашему Черному королю. Черт… А ощущение, что… И я не ошибся, несанкционированный был выход у нашего Короля. Ничего об этом его куратор не знал. И сейчас не понимает, что происходит. План, видимо, был совсем другой. Стучу в окно. Стекло опускается.

– Добрый вечер, коллега. Поговорим?

Выходит. В светлом плаще, пожилой, худощавый, орлиный нос. А ведь я знаю его…

– Добрый вечер, Захар, – протягивает руку.

Пожимаю.

– Добрый вечер… Если не ошибаюсь, господин Фейнбаум?

Бывший мент, «полкан», если мне не изменяет память. Потом присел лет на семь по служебному делу. Вышел и, видимо, начал продавать активно свои связи и знание системы. Очень логично.

Я никак не касался его дела. Я тогда только пришел в прокуратуру. Но оно было на слуху! Показательная порка служебного состава.

– Не ошибаетесь. Аарон Давидович.

Он смотрит на окна Раиного дома, облокачиваясь на машину.

– Рассказывайте, Захар…

Достаю сигарету, закуриваю.

– Да собственно, нечего. Отпускайте моих пацанов, езжайте по домам. Офсайд! Моего пациента и Вашего клиента больше нет.

– Мертв?!

– Можно сказать и так. Мозг мёртв. Но, к счастью, это не моя заслуга. Промысел провидения. Обширный повторный инсульт. Он теперь овощ. Отпускай моих пацанов.

– Ну, не знаю… – вытаскивает он сигареты. – Точно не твоя заслуга?

– А что? Развяжешь войну из-за тухнущего овоща? Зачем? Не понимаю. При нашей профессии надо быть рациональнее.

– Репутация, Захар.

– Он нарушил ваш договор. При мирном знакомстве начал размахивать пистолетом, угрожать, шантажировать. Пьяный был в дрова. О Вас много рассказывал… Вот… перенервничал и схватил удар. Со здоровьем было у него плохо. Разве ты разрешал ему такие экшены?

– Нет. Не разрешал.

– Ну, так чего же проще? Расторгни договор с этим овощем. Пожмем друг другу руки и пойдем с миром работать, как мудрые люди.

– Хитрый ты, Волк.

– Не одному себе жизнь облегчаю, Аарон Давидович. Ты же не знаешь, какие тузы в моих рукавах. Может, меня кто-нибудь власть имущий из прокуратуры прикрывает.

– Так поссорился ты с власть имущим..

– Так… а может, я уже помирился…

И мой фарт опять выстреливает фейерверком.

Звонок от тестя!

Я показываю ему экран. Там фотка. Имя, отчество.

– Извини… минуту с шефом поговорю…

Отхожу метров на пять.

– Да?

– Привет, Захар.

– Здравствуйте.

– Я обещал поговорить с тобой о будущем Тимофея.

– Обещали.

– Подъезжай… на следующей неделе. Как время будет.

– Хорошо.

Скидываю вызов.

Возвращаюсь.

– Ну, так что?

– Ты же ни в чем не обманываешь меня сейчас?

– Зачем? Ты же проверишь.

– Ладно, Волк. Пусть пока живет твоя стая. Может, когда и пригодишься.

Поворачивается к фургону. Пренебрежительно машет им рукой.

Дверь отъезжает, и черное нутро выплевывает немного помятых Кита и Петьку.

Нормально…

* * *

Забираю Бакса с Софьей. Кратко пересказываю ребятам произошедшее, упуская момент с трусиками и наш с Софьей секс. Но на этом месте истории она закрывает глаза, щеки краснеют.

Чуть заметно веду ладонью по ее спине.

Спокойно…

Мы с ней садимся в машину и остаемся одни. Не хочу везти ее домой. К себе хочу. Она сейчас не откажет мне, я чувствую.