Аня аккуратно приняла орхидею из его рук.

– Спасибо вам, – сердечно поблагодарила она Вениамина.

– Не за что, душа моя, – расплылся он в благодушной улыбке и без перехода по-деловому предложил: – А приходите ко мне работать…

– Как работать? Кем?

– Пока продавцом, а там посмотрим…

На Анином лице отразилось такое удивление, что Вениамин испугался.

– Я вас обидел? Извините меня, – затараторил он, взволнованно теребя пуговицу на Аниной дубленке. – Конечно, я должен был догадаться, что такая девушка… такая эффектная девушка уже имеет престижную работу… Господи, какой я дурак! Предложил эдакой нимфе трудиться обычным продавцом… Но и вы меня поймите, вы просто созданы для работы с цветами, я давно мечтал о подобной сотруднице…

– Вениамин Антонович, миленький, я нисколько не обиделась, – успокаивающе сказала Аня. – Наоборот, я рада. И мне бы очень хотелось у вас работать… Просто ваше предложение было так неожиданно, что я растерялась…

– Правда? Вы правда хотели бы поработать в моем магазинчике?

– Да, но не только. Еще я хочу узнать об орхидеях столько, сколько знаете вы…

– Анечка, приходите хоть завтра! Я возьму вас в штат даже без рекомендаций…

– Завтра не смогу, мне надо рассчитаться на прежнем месте работы, но на той неделе…

– В понедельник! И ни днем позже!

– Хорошо, – радостно улыбнулась Аня. – А сейчас мне нужно идти… Сколько стоит орхидея?

– Нисколько. Это подарок.

– Не смущайте меня, Вениамин Антонович, я не могу принять дорогой подарок, я знаю, что орхидеи недешевы…

– Я всем своим новым работницам дарю по цветку, чтоб учились находить с ними общий язык – цветы ведь очень капризны… Почти как женщины… – Он схватил Аню за кисть и вновь приложился к ней губами. – Вам я дарю орхидею авансом. Берите, не обижайте старика!

Ане ничего не оставалось, как принять подарок. В нагрузку к нему ей дали пакет специальной земли, брошюру «Орхидеи и уход за ними» и буклет с рекламой магазина, на белом ободке которого Вениамин Антонович записал номер своего мобильного.

Пожелав друг другу удачи, хозяин и потенциальная продавщица расстались, довольные друг другом.

Петр стоял у окна, подставив лицо и тело под струи выдуваемой из кондиционера прохлады. Ему необходимо охладиться! Щеки Петра пылали, под мышками было влажно, а там, где расположена ширинка, до сих пор наблюдалась выпуклость, появившаяся сразу, как только Ева вошла в его кабинет, и выросшая до немыслимых размеров, когда она прижалась к нему своими умопомрачительными грудями…

– Петр Алексеевич, – услышал он за спиной голос секретарши. – Я вам факс на стол положу… Пришел только что.

– Спасибо, – поблагодарил он Катю, не оборачиваясь. – Можешь сходить пообедать, ты мне пока не нужна.

Когда Катя упорхнула, Петр вернулся за стол, взял факс, прочел. Из текста следовало, что Анна Железнова появилась на свет в роддоме № 203 на два месяца раньше срока. Дальше указывался вес девочки (два килограмма семьсот граммов), рост (пятьдесят один сантиметр) и имя родившей ее женщины: Александра Викторовна Железнова…

Значит, все-таки Шура была Аниной матерью… Что ж, хотя бы не Полина, и то хорошо. Надо успокоить бедную девушку, посчитавшую ненормальную женщину своей родительницей…

Петр набрал номер Аниной квартиры. Трубку не взяли. Ушла, значит. Выходит, не так сильно переживает, как он думал… Либо переживает настолько сильно, что никого слышать не хочет и трубку не берет. На всякий случай Петр позвонил ей на сотовый, но ему вежливо объяснили: «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».

«Ладно, – решил Петр. – Вечером заеду к ней домой, уж к ночи-то она должна явиться…»

Он сел за стол, включил компьютер, но поработать не получилось – отвлек телефонный звонок:

– Это приемная господина Моисеева? – спросил приятный баритон.

– Это сам господин Моисеев, здравствуйте.

– Добрый день, Петр Алексеевич, вас Отрадов беспокоит.

– О, Сергей Георгиевич, очень приятно вас слышать… Вы что-то хотели?

– У меня просьба к вам… Не могли бы вы дать мне адрес Анны Железновой, я хочу с ней познакомиться.

Петра немного удивило его желание, но виду он не подал:

– Аня живет в квартире Элеоноры Георгиевны, вы разве не знаете, где она находится?

– Нет, – коротко ответил Сергей.

– Нет? – усомнился Петр, ему казалось, что тот должен знать.

– Я не знаю, где жила Элеонора, мы не виделись многие годы…

– И не переписывались?

– Я отправлял открытки на абонентский ящик. – В его голосе появился металл. – А к чему этот допрос?

– Нет, это не допрос, что вы! – устыдился своего неверия Петр. – Я могу не просто дать адрес, а сопроводить вас… Я сегодня после работы нанесу Ане визит. Если желаете, присоединяйтесь…

– Я подъеду к вашей конторе часов в шесть, хорошо?

– Отлично.

– Тогда до встречи.

Сергей Георгиевич отключился. А Петр так и не понял, зачем Отрадову понадобилось знакомиться с Аней, но ломать над этим голову он не стал – надо так надо.

Вульф не мог дождаться, когда закончится обед, а все потому, что изящный белоснежный стульчик, на котором он сидел, был явно маловат для его задницы. К тому же человек, деливший с ним трапезу, дул минералку вместо подобающего блюду (фаршированный красной икрой судак) вина, а Эдуард не привык пить один. Пришлось ограничиться символическим бокалом, а потом перейти на ту же газированную воду, что тянул сотрапезник. В итоге никакого удовольствия от обеда Вульф не получил, зато вышел из-за стола с совершенно трезвой головой и полупустым желудком – что было не так уж плохо, ведь на трезвую голову легче вести переговоры (за кофе он собирался уговорить гостя на одну сделку), а вставать из-за стола с чувством голода, говорят, вообще полезно…

Когда официант унес тарелки, Эдуард с гостем – известным коллекционером антиквариата и произведений искусства Штурмом Александром Антоновичем – перешли в малый зал ресторана, курительную, как здесь его называли, уселись в удобные кресла, закурили и, прихлебывая из тончайших чашечек крепкий черный кофе, начали разговор.

– Вы что-то хотели мне предложить, Эдуард Петрович? – спросил коллекционер, выпустив из ноздрей пахнущий ментолом дымок. Голос у него был очень высоким и визгливым, как у уличной торговки, поэтому он старался говорить полушепотом. – Что-то очень редкое, как я понимаю…

– Правильно понимаете, Александр Антонович, – почти заискивающе улыбнулся Эдуард Петрович, хотя ему страшно не нравился этот прощелыга с пидорским голоском, а от его бабьих сигарет Эдика вообще тошнило. – У меня имеется очень необычный браслет, и я готов поменять его на вашего Кандинского…