– Моя дорогая! Моя дорогая девочка! – Он взял меня за руки.

Мы закружили по обсидиановой комнате, прямо как с Харгроувом днем. Агриппа крепко обнял меня и расцеловал в обе щеки. На его лице была написана гордость. Я едва не опьянела от счастья.

– Я знал, что у вас все получится. Вы собьете всю спесь с Уайтчерчей и Пейлхуков.

– Простите, что мне потребовалось для этого так много времени.

– О, перестаньте! Мы ведь добились желаемого в итоге, верно? – Глаза чародея загорелись от новых идей. – Мы можем перейти к передовым методам. Я выучил несколько новых маневров у наших друзей из России. Хотел обучить их Гвендолин, прежде чем она… – Старик запнулся, и его лицо снова опечалилось.

– Мне очень жаль.

Агриппа покачал головой, его грусть испарилась.

– Не стоит. Теперь я буду обучать тебя, Генриетта. Моя дорогая девочка.

Я наконец-то стала для него Генриеттой. Мне хотелось барабанить кулаками по обсидиановым стенам и кричать от радости. Магистр созвал всех молодых чародеев. Когда они появились на лестнице, то посмотрели на нас как на безумцев.

– Ужин еще не готов? – спросил Челлини с нескрываемым разочарованием.

– Что Хоуэл натворила на этот раз? Случайно подожгла библиотеку? – поинтересовался Магнус, спускаясь вниз.

Мой посох быстро создал чары, вызывающие смерч.

Я столкнула Магнуса с последних трех ступенек, и тот изумленно приземлился на пол, после чего разразился хохотом:

– Превосходно! Покажи нам что-нибудь еще!

Я повернулась к Блэквуду, который стоял с вытянутым лицом, и поклонилась, как положено перед дуэлью. Он поднял брови, но намек понял.

– Вы готовы? – произнесла я одними губами.

Он, в свою очередь, поклонился, тем самым приняв мой вызов.

Через мгновение каждый из нас держал в руке посох.

Идеально проделав маневр, похожий на закидывание удочки, лорд наслал на меня тайфун. Ветер извернулся и ударил мне в спину, едва не снося меня с ног. Я специально медлила, чтобы Блэквуд расслабился. Прежде чем он успел приготовиться ко второй атаке, я, покрутив посохом, быстро пошла вперед. Ветер выбил почву у Блэквуд из-под ног, и он с кряхтением распластался на ковре. А потом озадаченно присел.

– Ну что, сдаетесь? – улыбнулась я.

Блэквуд смахнул пыль с рукавов и протянул мне длинную бледную руку.

– Помогите мне встать, мисс Хоуэл, – слабо улыбнулся он.

Все одновременно заговорили. Ди попытался вызвать меня на следующую дуэль, но Челлини его перебил:

– Как тебе это удалось? Ты не могла так быстро добиться таких успехов.

– Все внезапно приобрело смысл, – попыталась оправдаться я. Этот вопрос был ожидаемым. Больше всего меня удивило, что его задал не Блэквуд.

Челлини не унимался:

– Но что произошло?

– Хватит ныть, – буркнул Магнус, толкая друга. – Ты что, внезапно стал англичанином?

Все засмеялись и начали переговариваться. К моему облегчению, никто больше не захотел меня допрашивать. Будучи в игривом настроении, я стрельнула небольшим язычком пламени в Челлини. Огонек взорвался дымом прямо перед его носом и разлетелся на угольки. Итальянец закашлялся и сердито покосился на меня. Я пожала плечами. Сегодня на меня злиться было бесполезно. Я планировала полностью насладиться вечером.

Магнус поднял посох в воздух и закричал:

– За чародейку Хоуэл!

Остальные присоединились к нему. Ну, все, кроме Блэквуда. Но лорд улыбался! Пока юноши радовались, Магнус прижался губами к моему уху и прошептал:

– Теперь ты одна из нас.

* * *

Тем вечером, пока наверху звучали песни и смех, я ускользнула с праздника и сбежала в конюшню, чтобы встретиться с Руком. Наверное, дело было в эйфории от победы, но даже конюшня выглядела не так, как обычно. Мир вокруг меня возрождался.

Рук как раз поглаживал лошадь по носу, когда я постучала в дверь стойла. Животное понюхало мои волосы, пытаясь их зажевать. Хихикнув, я вытащила друга из конюшни и закинула руки ему на шею.

– Мы спасены, – прошептала я.

Вся неловкость между нами куда-то испарилась. Казалось, будто и не было никакой ссоры.

– Жаль, что я этого не видел, – улыбнулся Рук, кружа меня на руках. – Расскажи, как тебе это удалось?

– Однажды, когда это все закончится, клянусь, я расскажу тебе во всех подробностях. Думаю, ты будешь удивлен.

Рук поставил меня на землю. Он чудесно выглядел. Его глаза были ясными, и я никогда не видела у него такой беззаботной улыбки.

– Что? – усмехнулся парень, заметив мой взгляд.

– Просто… ты выглядишь таким счастливым.

– Значит, мой вид соответствует моему настроению, – ответил Рук, поднимая меня за талию. Я наигранно взвизгнула, когда он усадил меня в седло и вернулся к работе. – А как иначе в такую чудесную ночь? Тебя одобрят – величайшую чародейку эпохи!

– Не величайшую, если верить Магнусу, – закатила я глаза.

– Ну, поборитесь с ним за первое место. И ко всему прочему боль прошла.

– Да ладно! – Я соскочила с седла. – Совсем?

– Ничего не болит уже несколько дней. Чистые всегда себя так хорошо чувствуют? Если да, то как они вообще находят время на то, чтобы злиться?

– Это прекрасная новость! – Я была счастлива. – Дело в лекарстве, которое описывал лорд Блэквуд, да? Он никогда не даст мне забыть об этой услуге.

– Не бойся, – ухмыльнулся Рук. – Ты ему ничем не обязана. Я перестал его принимать.

– Что? – Улыбка сошла с моего лица. – Тогда как ты подавляешь тени?

– О, никак. Видишь? – Рук махнул себе за спину, и я все поняла.

По прибытии я решила, что конюшня выглядит иначе из-за моего хорошего расположения духа. Теперь же я поняла, что половина дворика была укрыта глубокими тенями. Даже яркое сияние луны не могло их потревожить. Лошади вели себя тише, чем обычно, и стояли настороже в своих стойлах.

– Не волнуйся, – сказал Рук успокаивающим тоном. – Я делаю это, только когда никого нет рядом. Поддерживаю форму, так сказать.

– Но я думала, что тени появлялись, только когда у тебя болели шрамы.

– И я тоже, но случилось что-то невероятное. Только я собрался попросить мистера Фенсвика о новом зелье, как боль прекратилась. Впервые за всю мою сознательную жизнь боли не стало. Понимаешь? Мне было больно, потому что я не мог использовать свою силу.

Рук больше не жил в плену своего тела. Мир перед моими глазами начал расплываться от слез, и я крепко обняла друга.

– Почему ты плачешь? – ласково прошептал он.