Так, бывший заместитель начальника группы в управлении внешней разведки оберштурмбанфюрер СС Вильгельм Хёттль поведал, что в середине 30-х годов Гейдрих будто бы трижды судился и трижды выигрывал процессы против лиц, открыто называвших его неарийцем. «Более того, — вспоминал Хёттль, — Гейдрих якобы распорядился уничтожить не только все документы, касавшиеся его происхождения, но также и надгробие на могиле своей еврейской бабушки Сары Гейдрих на Лейпцигском кладбище».

Бывший личный врач Гиммлера, доктор Феликс Керстен, писал, что вскоре после захвата власти Гитлер, узнав правду о происхождении Гейдриха, вроде бы высказался в его пользу.

В свою очередь, бывший обергруппенфюрер СС Вильгельм Штуккарт[103] сообщал, что слышал от министериальдиректора Херинга, что Гейдрих «считался евреем или частичным евреем».

В круг «посвященных» в генеалогические тайны Гейдриха, разумеется, не мог не входить адмирал Вильгельм Канарис. Бывший сотрудник абвера берлинский пианист Хельмут Маурер утверждал, например, что еще в 1940 году тот смог получить в загсе города Галле компрометирующие материалы о семье Гейдриха, позволившие Канарису шантажировать своего главного соперника и тем самым оберегать абвер от провокаций СД.

Мало кто заметил, что эти «посвященные» часто противоречат друг другу. Так, если верить Мауреру из абвера — в 1940 году он нашел материалы, которые, как утверждал Хёттль, уже давно уничтожены Гейдрихом. Но если Хёттль искал неарийские корни Гейдриха со стороны матери, то Маурер настаивал, что евреи в родословной шефа СД присутствовали по отцовской линии. Утверждение же о том, что шеф абвера якобы держал Гейдриха «под колпаком», благодаря полученному компромату, опровергает биограф Канариса Карл-Хайнц Абсхаген: «По неопровержимым свидетельствам ближайшего окружения Канариса, адмирал находился в постоянном страхе перед Гейдрихом и… только получив известие о его гибели в мае 1942 года, смог вздохнуть с явным облегчением»

Публикация в 50-х годах XIX века исследований доктора Герке выбила из мозаики «теории» о мнимом Гейдрихе-еврее еще один камешек. Стало ясно, что иудейской бабушки по имени Сара Гейдрих никогда не существовало. Однако и это не поколебало убежденности приверженцев «еврейской версии». Бывший обвинитель на Нюрнбергском процессе Роберт Кемпнер, например, заявлял, что заключение, составленное нацистом Герке, ровным счетом ничего не доказывает, так как оно «было составлено в унисон с принятым ранее решением Гитлера и Гиммлера прикрыть Гейдриха».

Кемпнер ухитрился не заметить, что свое заключение Герке составил в июне 1932 года, тогда как решение Гитлера могло появиться скорее всего в марте 1933 года, то есть почти через год.

Английский биограф Гейдриха Чарлз Уайтон решил, что нашел выход из тупика, предложив свою версию. По его словам, Герке в своем исследовании умышленно проигнорировал бабушку Гейдриха по материнской линии, как и ее предков, в чем нет ничего удивительного, так как эта женщина «была или чистой еврейкой, или в крайнем случае имела еврейскую кровь»

Израильский историк Шломо Аронсон опровергает подобную аргументацию. По его мнению, «Уайтон не смог понять сути устроенной Гейдриху проверки. Он не заметил, что вопрос о материнской линии вообще не затрагивался в расследовании, так как не вызывал с нацистской точки зрения никаких сомнений. Проверке подвергалась только отцовская линия предков Гейдриха, „расовая чистота“ которой и была в итоге доказана».

Можно сказать, что Аронсон, автор опубликованной летом 1966 года докторской диссертации на тему «Гейдрих и период становления гестапо и СД», в подобных вопросах разбирался достаточно профессионально. Занявшись составлением генеалогического дерева семейства Гейдрихов, ученый смог выявить всех предков шефа СД по отцовской линии с 1738 года, а по материнской — с 1688 года. При этом ему не удалось обнаружить у них ни капли еврейской крови.

Удивительное упорство, с которым иные историки и поныне держатся за «еврейский след» в родословной шефа СД, отражает скорее всего потребность общества отыскать за маской нордического сверхчеловека некую внутреннюю чудовищность — стремление заглушить в себе собственные еврейские корни путем уничтожения всех попадавшихся ему под руку евреев.

Даже Гиммлер в кругу доверенных лиц высказывался в том плане, что «Гейдрих — человек с внутренней раздвоенностью, характерной для людей смешанной крови». Тот же Буркхардт отмечал, что лицо Гейдриха представлялось ему состоявшим из двух половинок: «Казалось, на тебя смотрят одновременно два различных человека».

Он передает и услышанную им от эсэсовцев историю, будто бы шеф СД, сильно перебрав, вошел, шатаясь, в собственную ярко освещенную ванну и увидел в настенном зеркале свое отражение. Выхватив из кобуры пистолет, он дважды выстрелил с криком: «Наконец-то, ты попался мне, каналья!» Швейцарец прокомментировал эту историю следующим образом: «А ведь он стрелял во второго человека, взглянувшего на него из зеркала с другой половины лица, но избавиться от него не смог».

С какой бы тщательностью ни рассматривали биографы Гейдриха, часто называвшегося даже среди эсэсовцев «белокурой бестией», они в конце концов приходили к выводу, сделанному в свое время Георгом Христофом Лихтенбергом: «Нельзя до конца узнать человека, даже если много с ним общаешься». Гейдрих не был ни Сен-Жюcтом национал-социалистской революции, ни фанатиком расизма, ни классово пристрастным деятелем люциферовского толка.

Некоторые историки сравнивают Гиммлера и Гейдриха с деятелями Французской революции — Максимилианом Робеспьером и Антуаном Сен-Жюстом. Сравнение этих дуэтов пар однако не совсем корректно, так как шеф СД намного превзошел в своих преступлениях французского прототипа Робеспьера и был далек от идеализма доктринера и революционного фанатика Сен-Жюста. В Гиммлере и Гейдрихе скорее сочетались два экстремально выраженных прототипа XX века — идеолог и технолог.

И как бы ни фальсифицировали некоторые исследователи историю, Гиммлер и Гейдрих остаются людьми, отрицательно относившимися к сложившимся традициям и нарушавшими все мыслимые нравственные и человеческие нормы.

Гейдрих всегда стремился к власти. Это сочеталось в нем с подозрительностью, присущей господствующему классу. Но он не испытывал той ненависти к своим жертвам, которая отличала Сен-Жюста. Евреи были для Гейдриха. лишь объектами планово-технических мероприятий, бездушными фигурами в ужасной «очистительной акции», проводившейся руководством государства.

Ненавидеть-то он, конечно, ненавидел, но главным образом своих личных врагов. Со злобной местью преследовал Гейдрих, например, гросс-адмирала Эриха Редера, уволившего его в свое время с флота, отвергая все попытки примирения. Идеологической же неприязни Гейдрих не испытывал. К любому мировоззрению, включая коричневое, он относился с презрением. Спортсмен, занимающийся фехтованием, верховой ездой, лыжами и пятиборьем, он исполнял обязанности инспектора по физической подготовке при рейхсфюрере СС. Как это не странно, но он оказывал помощь даже еврейским спортсменам. Так, он способствовал выезду чемпиона страны по фехтованию Пауля Зоммера в Америку и снабдил польского олимпийца Кантора необходимыми документами и деньгами.