– Да кто ты вообще такая, – сморщился один из них, будто я насекомое. – Я думал, что-то серьезное!

С каждым словом они зверели, заводясь все больше. Мне стало не по себе.

– Я ни в чем не виновата, – попыталась оправдаться я, понимая, как тухло это звучит.

Им не объяснить, что я ни при чем, даже если в лепешку тут расшибусь. Я – жена вампира. Значит, моя задница прикрыта, образно выражаясь. Наивные. А может, просто жестокие. Они боялись, что за Эмиля придется расплатиться им, а на самом деле мне. Такая у меня роль в семье.

– И что теперь, город бросать? – зло выкрикнули из толпы.

– Нет… Поймите, дело не в вас…

Меня не слушали, охотники возмущенно скандалили между собой. Пока они ищут выход из ситуации, но скоро поймут, что все без толку и объявят меня виноватой. На Андрея косились, но пока не трогали.

Зазвонил телефон и я схватилась за карман, прежде чем вспомнила, что посеяла свою трубку черте где, и на мне куртка вампира. Андрей протиснулся ко мне, и я передала ему мобильник. Он не стал отвечать, только взглянул на определившийся номер, и сказал:

– Все. Нам пора.

Тут же в меня вцепились два десятка крепких рук.

– Она никуда не пойдет! – заорали охотники на разные голоса. Да, бывают моменты, когда даже они проявляют единодушие.

– Мы уходим! – гаркнул Андрей, пытаясь выдрать меня из кольца.

Его бесцеремонно отпихнули, и я поняла, как мы вляпались, пусть пистолет все еще у меня. По-хорошему нам уже не уйти. Вампиров боятся, но их слишком много для трусости, а толпой растерзаешь кого угодно.

– Хватит! – крикнула я. – Я сама пришла! И сама уйду!

Я вырвалась и отползла вдоль стойки. Охотники потянулись следом, будто я пыталась сбежать.

– Да, я Кармен! Я жена вампира, но защищаю не его! Я защищаю себя! Понятно? – я пятилась, отступая. – Здесь нет никого, кто меня знает? Никто не знаком с Лазарем?

Я цеплялась за призрачную надежду, что кто-нибудь узнает меня по старым историям и защитит от остальных. Они не могли не заметить мое обескровленное лицо, дрожащие руки, испачканное платье. Я прикрылась курткой, но от своих не спрячешься. Это поможет только от тех, кто не знает, что искать.

Руку с пистолетом неожиданно перехватил бармен и резко дернул на себя. Я налетела на стойку.

– Не трогай ее! – заорал Андрей.

– Ну-ка, быстро проверьте ее, ребята! – велел Лука Иосифович.

Хватка оказалась жесткой и по-охотничьи твердой. На меня навалились сверху: вооруженную руку крепко зафиксировал бармен, кто-то прижал мою голову к полированному дереву, да так, что щека онемела, вторую руку заломили за спину. Воротник куртки потянули вниз, я безуспешно попыталась вырваться и заорала:

– Да! Он меня укусил!

– Она укушена, – ответил голос над ухом и в рану бесцеремонно ткнули пальцем.

– Убери грабли! – не своя от боли завизжала я, клацая пистолетом по стойке.

И тут меня отпустили. Опираясь рукой на стойку, я приподнялась и тихо сказала бармену:

– Сволочь.

Я попыталась прицелиться и он торопливо попятился. Самоуверенности на лице старика уже не было. Я бессильно опустила оружие и повернулась спиной к стойке. Охотники по-прежнему стояли вокруг, но теперь между нами образовалось свободное пространство. Они отхлынули от меня, как от заразы. Меня боялись. Прекрасно.

Жаль, что охотницу в моем положении начнут уважать только после того, как ее хорошенько поглодают. Через кольцо охотников протиснулся Андрей.

– Ну что, – хреновым голосом начала я. – Теперь меня выслушают?

– Не советую ее трогать, – добавил Андрей. – Ситуация может измениться в ее пользу. Вы уверены, что вам тогда голову не оторвут?

Укус они видели и поняли, что к чему. По лицам я прочитала, что охотники вообще ни в чем не уверены. А свои головы они ценили. Некоторые решили, что разборки их не касаются и быстренько вернулись за столики, а некоторые засобирались на выход. Охранник, наоборот, от дверей пошел к нам, заинтересовавшись стычкой.

– И чего ты хочешь? – спросил он.

Один из лидеров? Не похоже, иначе не стоял бы в дверях, как шестерка. Охотники пропустили его вперед.

– Что ты предлагаешь? – он остановился напротив, сунув руки в карманы.

Не похож на шестерку, но ни один охотник не будет стоять вышибалой в баре, если сможет позволить себе большее. Что-то новенькое. Мы стараемся отхватить кусок послаще, а место потеплее, и желательно, чтобы при этом ничего не надо было делать.

– Кто ты? – спросила я, рассчитывая, что он представится.

– Не твое дело. Говори, что хотела.

– Нанять людей.

– Сколько? – охотник подошел к вопросу практично, но в глазах появилась ирония, а у меня ощущение, что я делаю что-то неправильно.

– Почему я должна вести переговоры с тобой? – нахмурилась я.

Охотник пожал плечами.

– Ты говоришь со всеми, я только задаю вопросы. Так сколько?

– Двое-трое, – решилась я. – Желающие есть?

– Конечно, нет, – охотник уже не скрывал насмешку.

– Почему? – разозлилась я.

– Ни почему, – раздраженно влез Андрей. – Они не хотят, мы уходим. Идем!

Я отмахнулась.

– В чем проблема? – зло повторила я.

– Мы не убиваем своих, – ответил охотник. – Я догадываюсь, куда ты собираешься. Если решила сыграть наудачу в политику – твое право. Мы постоим в стороне, посмотрим, и если все получится, порадуемся за первую охотницу, которая поставила на вампиров, и они ее не сожрали. Мне всегда импонировал Лазарь, из его группы выходили достойные личности…, но лично ты для нас никто. Я не хотел, чтобы ты сюда приходила и сам не пускал. Ты не понимаешь, я объясняю в последний раз – тебе здесь не рады.

Плюхи за Эмиля я готова терпеть, но не это. Не люблю, когда меня гонят.

– Кто ты такой, чтобы мне запрещать?

– Владелец этого заведения.

– А он тогда кто? – я указала на бармена.

– Он мой отец, – ответил охотник.

Теперь, когда он сказал, я заметила легкое сходство. Хороша семейка, папа – бармен, сынок – вышибала, семейный бизнес. Я начала злиться. Я была в бешенстве, дошла до точки. Нет, до ручки. Меня до нее довели.

– Послушай, сынок! Ты не много на себя берешь? Я не у тебя спрашиваю, у всех! Есть желающие заработать, не рискуя головой? – повысила я голос.

– А чем рискуя? – послышался голос справа. – И за сколько?

Я оглянулась, спрашивал охотник лет восемнадцати. Выглядел он так, будто бриться начал только на прошлой неделе. В его возрасте я бы тоже задала такой вопрос.